Навязанная жена. Единственная - Татьяна Юрьевна Серганова

— Сейчас все сделаю.

Моя просьба была выполнена в считанные секунды. Взяв прозрачный стакан, я сделала два быстрых глотка, глубокий вдох и выдох, и снова глоток.

— Спасибо, — поблагодарила я, вернув стакан девушке.

Повернув голову, увидела, с каким интересом наблюдает за мной свекровь.

— Я ничего об этом не знала, — тут же проговорила я. Не хватало еще, чтобы она решила, будто я все подстроила.

— Знаю. Такое невозможно предугадать. Ты смогла заслужить их любовь и привязанность, Франческа.

На удивление, в голосе Никандры я не услышала ни злости, ни ненависти, ни обиды. Скорее… легкое любопытство. Вскинув голову, я встретилась с ней глазами в попытке понять, что у нее на уме. Конечно же, ничего особенного прочесть не удалось. Хотя кое-что я успела поймать: отношение свекрови ко мне изменилось.

— Я этого не хотела и не добивалась, — проворчала я, силясь скрыть собственную растерянность.

— Знаю. И тем дороже их преданность. Цени это, Франческа.

И она снова бросила на меня странный оценивающий взгляд. Такая Никандра мне нравилась еще меньше, чем прошлая. Ту я хотя бы понимала. А что с этой делать, не знала.

— Это временно.

— Нет. Ты навсегда останешься в истории Запределья. И в сердцах этих женщин, матерей и жен, чьих родных ты спасла.

— Не я, — снова возразила я. — Это сделали лекари и целители. Не я.

— Но ты первая, кто нашел выход.

Не успела я ответить, как дверь снова открылась, и в зал вошли двое: высокая статная женщина в темно-сером платье и девочка-подросток со смешными тонкими косичками и испуганными голубыми глазами, которые обрамлял тонкий черный ободок.

Сила внутри меня встрепенулась, почуяв родную душу.

Передо мной предстала темная ведьма. Молоденькая, всего пару месяцев после пробуждения, но ведьма. И она тоже пришла ко мне.

— Это явно к тебе, — тихо заметила Никандра. — Принимай гостей, княгиня.

Я внимательно посмотрела на свекровь, желая выяснить, шутит она или издевается. А может, злится? Но снова натолкнулась на таинственное выражение лица, на котором ярко горели голубые глаза в обрамлении фиолетового ободка. Свекровь, положив руки на подлокотники кресла, загадочно улыбалась и всем своим видом давала понять, что не будет вмешиваться, а лишь понаблюдает, как я выберусь из создавшейся ситуации.

Пришлось брать дело в свои руки. Не отступать же перед трудностями. Даже такими… неожиданными.

— Добро пожаловать в замок Оргух-айл, — прокашлявшись, поприветствовала я. — Что вас к нам привело? Какая беда случилась? И чем я… мы можем помочь?

Женщина почтительно склонилась и дернула дочь, чтобы та сделала то же самое. Девчонка нехотя поклонилась, не сводя с меня восторженного взгляда.

— Меня зовут Разиде, это моя дочь Финна. Всего три месяца назад ей исполнилось четырнадцать и ее дар… приобрел темные оттенки.

«Надо же… как красиво сказала. Надо будет запомнить эту фразу. Дар в темных оттенках!» — мысленно хмыкнула я.

— Ты хочешь, чтобы я помогла закрыть его? — спросила я.

Злости я не испытывала. Лишь легкое раздражение, связанное не с этими двумя, а со своими воспоминаниями, когда мама и тетки возили меня по святым землям и мечтали осветлить дар. Благо, им в голову не пришла мысль о блокировке. Все-таки силу в семье Морентов уважали, какой бы темной она ни была.

Разиде охнула и замотала головой, продолжая крепко удерживать дочь за руку.

— Что вы… нет… нельзя. Особенно сейчас. Но эта дурочка решила, что стала сильной. Рвется в город, в лечебницы. Говорит, что будет помогать бороться с червоточинами. Мы с отцом и братьями трижды ее ловили на полпути из нашей деревни. Как вчера узнали на рынке, что вы будете принимать, так прям с ночи пришли очередь занимать. Дайте совет, княгиня, образумьте ее. Одна она у нас. Маленькая совсем…

— Я не маленькая, — тут же кошкой зашипела юная ведьмочка.

— Все детство проболела, думали, не выживет, такой слабенькой была. А она вон что… в темные ведьмы решила податься… — продолжила сокрушаться женщина.

Я медленно поднялась со своего кресла и спустилась по небольшим ступенькам к ним. Платье тихо шуршало, вторя каждому моему шагу. Разиде тут же склонилась, а ее дочь, наоборот, расправила тощие плечи и смело встретила мой взгляд. Гордая и… такая глупая.

— Не боишься, значит? — тихо спросила я, обходя их по кругу.

— Нет. Я сильная и стойкая. И не смотрите, что такая худая. Я знаете, что могу?

— Знаю, — кивнула я, остановившись напротив них. — Ничего.

Девчонка аж задохнулась от возмущения.

— Да вы… да как вы… да я… да прям щас!

Покраснела и не заметила, как перестала контролировать силу. Черный дым заклубился на пальцах, отчего ее мать охнула и резко отдернула руку, словно ее обожгло. Но Финна этого даже не заметила.

— Вы ничего не знаете обо мне! — уставясь на меня глазами, в которых уже начала полыхать тьма, прорычала она.

— А ты покажи, — улыбнувшись, попросила я.

Боковым зрением я уловила, как напряглась стража на своих местах. Они уже дернулись в нашу сторону, но я успела едва заметно покачать головой и сделать знак рукой: не надо, сама справлюсь. Судя по выразительным взглядам, которыми обменялись, стражники, этот день они запомнят надолго. А ведь он только начался.

— Не боитесь? — оскалилась Финна.

Не она, а сила, которая в ней бурлила вот уже несколько месяцев и не успела успокоиться. Я хорошо помнила себя в эти годы. Как днем вынуждена была скрывать ото всех свой темный дар, чтобы лишний раз не нервировать маму и остальных, а ночами корчилась от боли и металась в кровати, стараясь принять новую себя.

Занятая воспоминаниями, я едва не пропустила удар. А девчонка оказалась смелее, чем я предполагала. Бросила в княгиню проклятие. Мелкое, практически безвредное, но проклятие.

Перехватила я его у самого лица. Поймала в кулак и сжала, чувствуя, как оно шевелится внутри, болезненно покалывая кожу. Легкий хлопок и, когда я разжала пальцы, на пол просыпалась легкая горстка пепла.

— Хорошая попытка. Но слабая.

На ладони не осталось и следа.

— Я просто… просто разогревалась! — выкрикнула девочка.

— Финна, остановись, — взмолилась ее мать, с ужасом наблюдая за нами.

— Княгиня, это небезопасно, — вновь попробовал вмешаться один из стражей.

— Она знает, что делает, — неожиданно встал на