Прости, любовница моего мужа - Айнави

него, обхватила ногами его бёдра, позволяя делать с ней то, что ему так хотелось. И Влад, словно потеряв рассудок, начал двигаться, одновременно неистово целуя её губы, шею, грудь.

– Поменяемся?

Мирослава не успела осознать, как оказалась сверху. Собрав волосы в одной руке, она заскользила по члену, прикрыв глаза. Ей давно не было так хорошо. Дыхание перехватило. Ещё немного, и она кончила – ярко, остро, словно оказавшись на самом верху экстремальной карусели, в одно мгновение сорвалась вниз.

Склонив голову на его плечо, замерла, сполна проживая этот миг. Влад гладил её по спине, ожидая, пока она поднимет голову.

– Я хочу смотреть в твои глаза. – И только поймав её взгляд, несколько раз толкнулся бёдрами, кончая сам.

Поцеловав его, Мирослава опустилась на постель рядом с ним. Влад, сжал её в объятиях. И она слушала, как постепенно его сердце замедляло бег. Как и её.

– Прости, я сегодня не в форме, как будто мальчишка-подросток в первый раз.

– Всё было хорошо. – Мирослава прижалась к нему. – Даже больше, чем хорошо.

Глава 33

Немного понежившись в объятиях Влада, Мирослава наконец огляделась по сторонам. Шкаф с зеркалом, компьютерный стол, тумбочка, кровать, конечно, пара горшков с цветами на подоконнике.

«Пустовато».

Мирослава привыкла к игрушкам, которые, казалось, появлялись в самых неожиданных местах буквально через минуту после того, как она убирала их на место. К вещам, которые не всегда лежали на своих полках. К милым безделушкам, делавших квартиру уютнее. У Влада же не было ничего лишнего. Всё по полочкам, всё в идеальном порядке. Наверное, так же, как и в его жизни.

– Я уже говорил, что ты совершенство? – Пока Мирослава разглядывала комнату, он не сводил глаз с неё.

– Ты повторяешься, – улыбнулась Мирослава. – Но я не против.

Влад коснулся её плеча, повёл ниже, пока не наткнулся на шрам чуть выше запястья. Похожие у неё были и в других местах.

– Было больно?

– Было.

– Почему ты это делала? – Владу не составило труда догадаться, что эти следы она оставила сама себе.

– Потому что так я могла выпустить внутреннюю боль. Она находила выход, а я потом смотрела, как эти раны заживали. Сначала превращались в красные линии, потом светлели. И мне становилось легче.

– У меня тоже есть шрамы. – Взяв Мирославу за руку, Влад опустил её ладонь себе на левое бедро. – Чувствуешь? – Она нащупала три линии по паре сантиметров каждая. – Мне тогда тоже было очень плохо. Но я пообещал себе, что это в первый и последний раз. Ни один человек не достоин того, чтобы я так страдал.

– Это было из-за девушки?

– Всё самое болезненное всегда происходит из-за кого-то. – Влад мягко улыбнулся. – Я тогда был совсем юнцом. Эмоции зашкаливали, всё воспринималось очень остро. Так что её вины в том, как я себя вёл, нет. Это был мой выбор. Но каждый выбор нас чему-то учит.

Мирослава прижалась к нему, дрожа, ей хотелось быть с Владом такой же честной и открытой.

– Мира, ты чего?

– Я хочу тебе кое-что рассказать.

– И чего не рассказываешь?

– Потому что это всё испортит.

– Даже если и так, тебе стоит это сказать. Пока ты держишь в себе, легче не станет.

Влад всегда был к ней так добр…

«Пока добр», – в уголках глаз защипало. «Это ненадолго, счастью снова придёт конец».

– Я не сказала всей правды о своём решении развестись…

И Мирослава рассказала обо всём: как узнала об изменах Игната, как хотела уйти, но первый же намёк на подобное показал, что Игнат просто так её не отпустит. О том, как встретила Нину и как придумала план с тем, чтобы заменить себя ею.

Пока Мирослава рассказывала, Влад не выпускал её из объятий, не уточнял деталей. Он просто был рядом, но, главное, – слушал и слышал.

– На самом деле я не та девушка, которая тебе понравилась, – подвела итог Мирослава, ощущая, как в горле пересохло.

И от того, что долго говорила, и от волнения, граничившего с паникой. Ей казалось, что ещё секунда, и Влад выставит её из своего дома.

– Так даже лучше, – произнёс он то, что Мирослава совсем не ожидала услышать. Погладил её по волосам, и под его ласковыми прикосновениями она снова расслабилась. – Это всего лишь ошибка. Ошибаются все, Мира, только не все ошибки исправляют. Даже не пытаются.

– Я не хочу обратно! – воскликнула она.

– А я и не отпущу тебя обратно, – засмеялся Влад. – И вообще я не считаю, что ты виновата перед Ниной. Но ты так считаешь. Переживаешь. Тогда, возможно, тебе стоит рассказать ей правду об Игнате. Ты исправишь свою ошибку, – на последнем слове он пальцами изобразил кавычки, ещё раз подчеркнув, что иначе оценивал её поступок. – На душе тебе станет легче. А Нина сама решит, что ей делать дальше. Сама выберет путь. И не думаю, что он окажется другим. Есть люди, которым плевать на всё – лишь бы жить красиво и беззаботно.

– Ты так говоришь, как будто лично с ней знаком.

– Нина – моя бывшая девушка. – От удивления Мирослава едва ли не подскочила на месте. Удивлённо уставилась на Влада. Но тот выглядел абсолютно серьёзным. – По крайней мере, очень на неё похоже.

– Быть такого не может! – Мирослава никак не могла поверить в подобное совпадение.

Это уж слишком!

– Знаешь, мне и самому сложно это принять… – Влад задумчиво покачал головой. – Но возраст, имя, внешность… Да и меня она бросила как раз в то время, как, судя по твоему рассказу, познакомилась с Игнатом. Вместо прощания сказала, что наконец нашла мужчину, который даст ей то, чего она достойна.

– Ты хочешь, чтобы я ей помогла, потому что до сих пор её любишь? – затаив дыхание, спросила Мирослава.

– Нет, Мира, не поэтому. – Притянув её обратно к себе, уверенно ответил Влад. – Я уже сказал, я не считаю, что ты должна ей помогать. Спасать её или что-то типа того. Она сама выбрала свой путь. Но ты хочешь ей помочь, пусть и боишься признать это. Хотя в первую очередь ты просто поможешь сама себе окончательно поставить точку со своим прошлым. – Наклонившись, Влад поцеловал её. – Я её давно не люблю, я её отпустил. Я хочу быть с тобой, только с тобой.

– У меня дочь, – напомнила Мирослава.

– А ещё твоя подруга – моя начальница, моя бывшая – любовница твоего бывшего мужа… Перечислять можно долго, только какой смысл? Никто и не говорил, что должно быть легко, как будто мы летим по прямой трассе. Ямы,