Жена другого - Люда Вэйд

Он специально мне это говорит?

Такое ощущение, что да!

Прощаюсь с ним, и в лифте я еду одна.

Нет, на этаже ниже не выхожу, но пишу сообщение.

«Привет, Миша, я вышла от Глеба».

Хочу добавить: «Встретимся, поговорим?», но пальцы застывают над экраном. Я тут же получаю от него входящее: «Нам не стоит общаться, Ангелина. Так будет лучше».

Глава 38

Сутками раньше

Тяжелый вздох Сергея разлетается по комнате. Он зарывается пальцами в свои и без того взъерошенные волосы, запрокидывает голову, безнадёжно смотрит на потолок, будто бы там есть ответ.

– Не ожидал, – выдыхает он, словно признаваясь в поражении.

Нет, я не бросила ему, что полюбила другого. Я сказала: «Очень сильно увлечена другим». Сделала так потому, что эта информация ему не интересна, а потому, что боюсь признаться самой себе. Оказывается, не так просто распознать это чувство, осознать, принять его, если оно настоящее. О нём не будешь кричать на каждом шагу и не станешь делиться им без повода. Когда оно рождается в самой глубине сердца, приходит осознание: всё, что было до этого – блёклый пепел. Он легко растворится в воздухе, а это чувство останется навсегда. Хочется затаиться, спрятать сокровище в самое укромное место и лелеять его, оберегать от посторонних взглядов. Оно кажется таким хрупким. Спугнёшь – и упорхнёт, как дикая перелётная птица.

Зря я согласилась приехать к Савицкому в квартиру. Это было лишним. Могли бы обсудить всё в машине, на нейтральной территории, или вообще на приёме. Но Сергей был безупречно вежлив, внимателен, и я согласилась. Купилась на его обходительность, что уж тут скрывать.

В его квартире изысканный стильный интерьер, который подчёркивает индивидуальность хозяина. Савицкий – эстет по натуре, это у них, кажется, семейное. Здесь нет кричащего хай-тека или брутальных чёрных тонов, неизменно ассоциирующихся с местами жизни мужчин-холостяков. В комнате преобладают тёплые, приглушённые оттенки, мягкий текстиль и даже живые растения. Можно было бы подумать, что он живет здесь с женой или девушкой, но это не так. Он сам только что признался, что одинок и никогда не был в серьёзных отношениях. Ни разу за свои почти двадцать восемь лет! И сейчас, после моих откровений, он окончательно убедился в правоте своей теории, что семейная жизнь – не для него. Но в его взгляде нет ни тени грусти или отчаяния. Скорее обречённость того, кто доказал верность выбранного пути. Я не спорю. Если честно, я безумно устала и хочу одного – сбежать отсюда и отдохнуть. Его «не ожидал» – это, скорее, уязвленное самолюбие. Он привлекательный и «фактурный», как бы выразился мамин Вадя, пользуется неизменным успехом у женщин. Не удивительно, что признание такой малолетки, как я, поставило его в неловкое положение.

Сергей предлагает мне «нормальные отношения». Честные, не фиктивные. Такие, как у всех, а не как у нас сейчас. На подобное предложение натолкнула его Виолетта, он даже не скрывает этого. Относительно недавно открыла ему глаза на влюблённую в него собственную жену. Ему стало не по себе от этого открытия, он почувствовал вину. А мне –грустно и смешно. Ви оказалась обманщицей, планировавшей козни фиктивной свекровью, а не союзницей. Закладывала мне уши сладкой ватой и подговаривала непослушного сына присмотреться к фиктивной жене. А ещё очаровывала маму. Мамочка хотела как лучше, старалась угодить дочери, ведь я не скрывала своих чувств. Они вдвоём, видимо, решили, что моей любви хватит на двоих. Простите, но в такую «лав стори» я не верю.

Мне ещё невероятно повезло, что Сергей не воспользовался моими чувствами и оказался в этом смысле порядочным человеком. Хотя он честно признался, что изначально рассматривал наш брак исключительно с материальной точки зрения и хотел извлечь из него выгоду, но «не более чем любой другой эффективный управленец на этой должности» – это его слова. Всё равно, будь на месте Савицкого кто-то другой, более алчный и прислушивающийся к своей матери, семья Загревских давно перестала бы быть одной из самых состоятельных в регионе.

Знал ли Сергей изначально о планах матери? Знал, но у него были свои собственные мотивы. Плачевное состояние бизнеса, привычка к роскоши и достатку подтолкнули его к этому браку. Но он работал в нём по контракту и не стал обманывать меня и лить мёд в уши, когда узнал о моих чувствах. Он сказал, что думал, предложил, что мог, и искренне удивился, почему я резко перестала быть влюблённой, а мои мысли заняты другим. Спасибо ему за честность. Страшно подумать, но опомнись он немного раньше, я бы бросилась в его объятия сломя голову.

Возможно, Сергей был бы мне хорошим, даже верным мужем. Но я не люблю его. А он не любит меня. И его уверения, что любовь – чувство непостоянное, а уважение и привязанность остаются навсегда, верится с трудом. Может, я ошибаюсь, и стоит прислушаться к его словам, ведь он рассуждает с высоты своего жизненного опыта. Но я так не хочу. План наших мамочек с треском провалился, и кто был главным организатором этой авантюры, уже не имеет никакого значения.

Сергей, как истинный джентльмен, предлагает мне настоящий брак, но я, не раздумывая, отказываюсь. Только не сейчас! Мне бы хотелось, чтобы он продолжил заниматься нашим бизнесом, но я не буду рвать на себе волосы, если он захочет бросить всё к чертям собачьим. Это такая мелочь, пустяк, по сравнению с теми чувствами, что родились у меня в душе.

– Мне поговорить с твоей мамой? – спросил он участливо.

– Не стоит, я сама. Она Виолетту потеряла…

– Это моя вина. Мы с ней повздорили, и она улетела.

– Из-за этого всего?

– Отчасти… Она слишком много взяла на себя с самого начала.

– Мама будет волноваться, что теперь будет с бизнесом. Там какие-то сложности, верно?

– Сейчас уже всё в порядке, и пока ничего не изменится.

– Пока?

– Ты же понимаешь, что наш развод повлечёт за собой бумажную волокиту?

– Конечно… Но… Я бы хотела, чтобы ты остался в правлении.

– Посмотрим... Не думай об этом, Ангелина. Мы с Холодовым всё решим.

Я вспоминаю вчерашний разговор с Сергеем, когда еду из офиса Глеба. На стекле крупные капли осеннего дождя, а мне ужасно грустно и