Проклятие Бессмертных: Король в Белом (книга 4) - Валентина Зайцева

я видела Каела не устрашающим, не жестоким и не требовательным. А просто забавным. Безусловно, это был странный мир со странными людьми и очень специфическим чувством юмора. Я подняла свою кружку в тосте за него. Он кивнул в ответ, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

И вот мы здесь. Собрание уродцев и монстров, общающихся как обычные люди. Как настоящие друзья, приятно проводящие время вместе. Сделав ещё один глоток вина, я поглядела на толпу празднующих внизу. Всё это было не так уж и плохо. Совсем не плохо, если честно.

Моё наслаждение моментом закончилось так же внезапно, как и началось. С появлением ещё одного гостя.

Над частью толпы внезапно повисла напряжённая тишина. Группы людей начали расступаться. Они отходили от чего-то или кого-то, кто только что появился на поле. На мгновение меня охватила паника. Не один ли это из других властителей? Но, увидев мужчину, приближающегося к нам в сопровождении нескольких людей в чёрном, я всё поняла.

Я выпрямилась на подушках. Самир прибыл. Мы расстались с ним сегодня утром с нежным поцелуем. Но сейчас, наблюдая, как он идёт в окружении своей свиты мужчин и женщин в одеждах давно минувших веков, я не могла не признать факт. Он был столь же внушителен, как и всегда. Мне был открыт его истинный облик, недоступный взгляду большинства. Это был тот самый чернокнижник, которого все они знали. Опасный, могущественный и властный.

Самир подошёл к платформе. Он грациозно взошёл на неё одним плавным движением. Поправил свой элегантный сюртук, распрямляя несуществующие складки. Он выглядел как сама безупречность, сошедшая из царства теней. Его маска поблёскивала в смешанном свете костра и лун, нависших над нашими головами. Господи, он был прекрасен и ужасен одновременно. Завораживающий и пугающий.

— Добрый вечер вам всем, — прозвучало его тихое, неискреннее приветствие.

Он театрально склонился перед нами, словно актёр на сцене. Затем выпрямился и направился к углу платформы. Взмахнув рукой, он сотворил из ничего деревянное кресло. Похоже, он не собирался сидеть на полу, как все остальные простые смертные. Он уселся в кресло и откинулся на спинку, словно ему уже было невыносимо скучно.

Чёртов выпендрёжник.

Каел внимательно наблюдал за Самиром. Затем повернул свою массивную голову, чтобы взглянуть на меня. Он явно пытался понять, что происходит между нами двумя. Я лишь пожала плечами в ответ на его немой вопрос. Я не знала, что ещё сделать или сказать в такой ситуации. Каел покачал головой и вновь уставился на костёр, будто потеряв всякий интерес к происходящему.

— Как поживаете вы вдвоём, позволю себе поинтересоваться? — тихо спросил Золтан.

Он всё ещё сидел рядом со мной. От него исходило приятное тепло, словно от самого костра в центре поля.

— После того, что произошло на суде, я не могу решить, кто кому должен воздавать, — добавил он задумчиво.

— Думаю, мы квиты, — ответила я уклончиво. — И, отвечая на ваш вопрос... всё сложно.

Я попыталась дать понять, что не горю желанием обсуждать эту щекотливую тему.

— О, не лги ангелу, милая, — фыркнула Элисара с ухмылкой. — Она была с ним ещё сегодня утром. Я до сих пор чую на ней запах плесневелых книг. Хотя это далеко не единственный его аромат, что я могу уловить.

— Элисара! — прошипела я сквозь зубы. — Это отвратительно. Прекрати немедленно.

— Так это правда? — с искренним любопытством переспросил Золтан, слегка склонив голову набок.

Я прижала ладони ко лбу. Пыталась унять нарастающую там пульсирующую боль.

— Да. Это правда, — наконец с тоской призналась я, сдаваясь.

— Вы простили его, и он простил вас? Хм, — Золтан на мгновение взглянул на мрачного Самира в кресле. Затем снова повернулся ко мне. — Ваша взаимная связь должна быть очень крепка, чтобы пережить столь яростную бурю. Я искренне впечатлён.

— Судя по тому, как сильно от тебя пахнет им, Нина, я впечатлена кое-чем другим, — с дьявольской ухмылкой произнесла Элисара. — Я бы с огромным удовольствием выслушала пикантные детали. Если ты, конечно, не против поделиться.

— Только через мой труп, Элисара, — проворчала я в ответ. — Хотя мне стоит быть осторожнее в выражениях. Ты уже однажды приложила к этому руку.

Элисара резко вдохнула, словно я нанесла ей удар. Но выглядела она скорее развлечённой, чем оскорблённой.

— Наконец-то она выпустила когти, — довольно протянула она. — А теперь я и вправду начинаю завидовать чернокнижнику. У него есть то, чего нет у меня.

— Кстати, о нём, — поспешно вмешался Сайлас. — По крайней мере, теперь мы все в сборе.

Он явно пытался найти выход из этой неловкой беседы.

— Не совсем, — раздался новый голос.

«О нет», — подумала я, закрывая глаза рукой. Я уже знала, что произойдёт дальше.

— Это кто был? — спросила Агна, озираясь в поисках говорящего.

Звук толпы, охваченной внезапным испугом, — это нечто совершенно особенное. Когда четыре сотни человек ахают в унисон, с этим ничто не сравнится. Я подняла глаза и сразу поняла, в чём дело.

Огромный костёр в центре поля больше не пылал привычным красным пламенем. Пылающий помост метров семь в диаметре изменил свой цвет.

Он стал бирюзовым.

Барабанщики смолкли разом, словно по команде. Все присутствующие начали медленно отступать от огня. Они образовывали расширяющееся кольцо, а пламя трещало и полыхало неестественным цветом. Оно заливало всё вокруг призрачным, мистическим сиянием.

И вдруг из самой середины огня вырвался Горыныч. Он распахнул свои огромные крылья, сотканные из дыма и живого пламени. Мощным взмахом он взмыл вверх, и его призрачное тело, похожее на клубящийся дым, поднималось из костра, будто сама стихия огня породила его. Бледная голова чудовища отсвечивала в призрачном свете трёх лун и в отблесках бирюзового пламени, пылавшего внизу.

Толпа вскрикнула в ужасе. Люди в панике отступали назад, спотыкаясь друг о друга и падая. Горыныч извивался своим стометровым телом, взвивался в ночное небо. Он был подобен фениксу, возрождающемуся из пепла. Метафора была более чем очевидной для всех присутствующих.

Все, кто был на платформе, вскочили на ноги. За исключением Самира. Чернокнижник остался сидеть в своём кресле. Более того, он даже не пошевелился. Демонстративно сохранял полное равнодушие к разворачивавшемуся перед ним зрелищу. Нехотя я тоже поднялась, испустив тяжёлый, усталый вздох.

Горыныч взмахнул своими огромными крыльями. На мгновение он пригнул пламя к земле и разослал в толпу