Падение ангела - Лана Шэр

И всё, что я могу делать — принимать его в себя. Сочно, громко, мокро. Как бы я ни сопротивлялась, какой бы ненавистью не горела, тело всегда предаёт меня, оказываясь рядом с этим дьяволом.

Словно какая-то часть меня действительно стала принадлежать только ему, как дрессированная собачка, по одному щелчку льнущая к ноге хозяина. И от этого унизительного осознания из моих глаз тонкими ручейками потекли слёзы.

Я действительно ничего не могу с собой сделать. Этот чёртов подонок каким-то образом получил надо мной такую власть, сопротивляться которой у меня просто не было сил. Знал, что сказать, как и где прикоснуться, знал мои реакции, читал мысли, видел в глазах то, что было скрыто от меня самой. И умело этим пользовался. И всё моё сопротивление, все попытки отстоять своё достоинство — просто фарс.

— Так что там тебя возбудило, девочка? Расскажи. Что успел сделать этот щенок, что ты потекла? Что сказал? — со всей жестокостью и злостью рычал Марк, трахая меня так, будто хотел порвать изнутри.

И я бы с радостью ответила какой-нибудь колкостью, но то, что он делал с моим телом, вызывало лишь громкие стоны, сквозь которые невозможно было произнести ни единого другого звука.

— Сидела и представляла, как раздвинешь перед ним ноги? — хрипло шепчет, больно кусая за шею, но уже в следующее мгновение целует саднящее место, — Говори, — ускоряется, наращиваю темп.

— Да! — провоцирую, зная, что он ждёт этого от меня.

Ждёт, чтобы сорваться ещё сильнее. И я тоже этого жду.

С рыком мужчина разворачивается меня, ставя на колени спиной к себе, нажимает на поясницу, вынуждая прогнуться и снова резко входит в меня, крепко обхватывая руками за талию.

— Может пригласим его сюда? Пусть посмотрит, как я имею тебя, — жёстко вколачиваясь в меня, гремит Марк, — Тебе ведь нравится вертеть жопой перед другими, не так ли, малышка? А может поставить его перед тобой, чтобы он вставил член в твой болтливый рот, пока я трахаю тебя сзади?

Кричу от того, с каким остервенением Марк врывается в моё лоно, задыхаясь от ощущений, граничащих между удовольствием и болью. Он так глубоко во мне, что кажется, что дальше и глубже уже просто некуда, но он словно рвётся вперёд.

— Правда после мне придётся убить урода, но зато может тогда ты успокоишься и перестанешь творить херню, — наклоняется ко мне, прижимая к постели животом и разводит ноги шире, сопровождая свои действия болезненным укусом за плечо.

— Что же ты молчишь? — рычит мне в ухо, с придыханием вновь обхватывая рукой за шею, — Была такая разговорчивая.

Чувствую, как тело напрягается под ним, а внизу живота словно тяжелеет шар, готовый лопнуть через доли секунд. Боже. Что же он делает со мной. Почему эти грязные слова, сказанные Марком, имеют такой эффект? Почему меня возбуждает его злость? То, как он овладевает мной. Немыслимо.

— Пошёл ты, — между стонов успеваю выдавить я, от чего Марк останавливается и резко выходит из меня.

Не сразу понимаю что происходит и оборачиваюсь назад. Мужчина уже стоит около края кровати, тяжёлым потемневшим взглядом глядя на меня.

— Нет, детка, так быстро ты сегодня не кончишь. Ко мне. Живо, — проводя рукой по огромному, блестящему от нашей влаги члену, жёстко командует он.

Какого-то хрена я подчиняюсь, переворачиваюсь и пытаюсь угадать, что он задумал.

— Ложись на спину. Головой вниз.

Молча смотрю на Марка, борясь с самой настоящей бурей чувств внутри. Приближающийся и оборвавшийся оргазм опьянил, возбуждение в теле стало настолько сильным, что вызывало дрожь в руках, а дыхание настолько сбилось, что мои хриплые вдохи отдавало в виски.

— Быстрее, иначе я сам тебя положу, — в нетерпении угрожает мужчина и я не сомневаюсь, что он сделает это.

Подползаю к краю кровати, переворачиваюсь на спину так, чтобы голова была запрокинута назад и немного свисала с края кровати. С шумным вдохом Марк не медля подходит ближе и со стоном вводит член мне в рот, обхватывая рукой напряжённое горло.

— Ну нет, забудь. Этот рот буду трахать только я, — проталкиваясь в горло и лишая меня возможности дышать, сдавленно произносит мужчина, запрокидывая голову назад.

Медленно вытаскивает и вводит обратно, с каждым разом пытаясь проникнуть всё глубже. Рычит каждый раз, когда слышит, как я задыхаюсь и захлебываюсь слюной, но не даёт откашляться или набрать воздуха, а наоборот, вставляет глубже, ускоряя темп.

Беря меня так, как хочет. Не церемонясь, заботясь только о своём удовольствии. Демонстрирует свою власть надо мной.

— Как же хорошо, — доносится до моего слуха, — Умница. Я чувствую его в твоём горле, — нажимает рукой на шею сильнее и упирается ладонью в головку, опускающуюся по горлу вниз.

Наклоняется ниже и свободной рукой опускается на моё лоно, резко проникая сразу тремя пальцами и ритмично трахая меня ими.

— Как ты течёшь, — с хлюпаньем врывается в меня, заполняя сразу с двух сторон.

Я же стараюсь не задохнуться от его члена внутри, пока слёзы льются из глаз, а мужчина продолжает свою сладкую пытку, вызывая внутри меня ритмичные сокращения.

Всё вокруг словно теряет свои очертания, в голове гул. Вот так, в этом чёртовом номере отеля, я теряю себя, теряю своё достоинство, свою свободу. Марк и его действия, пробуждающие внутри меня самые тёмные вещи, заходя в самые тёмные уголки моей души, побеждает.

И я сама сдаюсь ему. И не могу ничего с этим сделать.

Но вновь, когда я подхожу к состоянию эйфории, он вытаскивает из меня пальцы, оставляя с ощущением разочарования и пустоты. Ещё раз глубоко толкается в горло и достаёт член, от чего я резко поднимаюсь и пытаюсь откашляться, пока есть возможность.

Чёртов Марк. Он играет со мной. Издевается. Наказывает. Заставляет сходить с ума и желать его. Умолять. И самое отвратительное, что я уже почти готова.

— Не уверен, что ты уже усвоила урок, Алана, — крепко хватает меня за предплечье и грубо тянет на себя, — Хочу чтобы ты видела, с какими жадными глазами ты принимаешь меня в себя, — ставит к стене напротив большого зеркала в пол и, схватив за волосы, поворачивает лицом к нему.

Провожу глазами по нашему отражению и в этот момент мужчина входит в меня, притягивая к себе за бёдра. Закрываю глаза, но он требует открыть их и не сводить взгляда от сцены моей капитуляции.

— Смотри, как я трахаю тебя. Смотри и запоминай, — шепчет мне в ухо, прикусывая мочку, — Только я, Алана. Всегда.

Пытаюсь сдерживать стоны, чтобы не