Распятая любовь - Анна Олеговна Ковалева

В итоге клиенты ушли с процесса довольными, а Анжела осталась. После окончания итогового заседания она предложила мне пообедать. Я согласился.

Мы поехали в ресторан, где приятно провели вечер, разговаривая обо всем. Обсуждали судебный процесс, наших родителей, детство. И незаметно для себя я вдруг понял, что очарован девушкой.

Анжела была легкая в общении, не занудная, красивая. А то, что иногда говорила глупости, так это ерунда. Мне казалось это забавным. Я и не собирался говорить с ней о ядерной физике или о тонкостях работы адвоката.

Так у нас все и завертелось. Сначала мы обедали вместе. Потом начали ужинать в ресторанах, ходить в клубы. Домой меня совершенно не тянуло. Я устал от Ланы, морально устал. И физически тоже. Она слишком приелась. Да и секс наш давно сошел на нет. Проще было в душе передернуть, чем уговаривать жену на трах.

Хотелось чего-то нового и свежего. Яркого, необузданного, страстного. Лана никогда такой не была. Она всегда была тихой, нежной, инертной. Сперва мне это все нравилось, а потом начало раздражать. Расшевелить ее особо не пытался. Ведь характер никак не поменять, увы. Так чего ради пыжиться?

А после смерти отца она вообще как-то заледенела. Я сначала пытался достучаться до нее, а потом забил на это дело. Потому что разочаровался в нашем браке.

Анжела же готова была дать мне все нужное сполна. Поэтому я стал все больше времени проводить в ее обществе. Она даже стала появляться в доме у моих родителей. Чему они были несказанно рады.

Анжела старалась быть ко мне ближе, давала весьма прозрачные намеки. Словами, жестами. Флиртовала на самой грани. То игриво стреляла глазками, то клала голову на плечо, то прижималась обалденной грудью к руке, проверяя мою выдержку на прочность.

Только я все не решался переступить через ту грань, которая отделяет приятное времяпрепровождение от измены. А изменять я не хотел. Слишком хорошо запомнил скандалы матери и отца из-за его постоянных леваков, которых наслушался в детстве.

Поэтому не планировал опускаться до такого. Так и торчал на перепутье, не решаясь ни с женой порвать, ни с Анжелой прекратить встречи.

Дома тем временем становилось все тягостнее. Возвращался — жена уже спала, вставал — она исправно готовила мне завтрак. Гладила брюки и рубашки, провожала на работу. И хоть бы один раз, сука, спросила где я был и когда вернулся! Устроила сцену ревности, выплеснула эмоции.

Так нет же! Только смотрела на меня своими оленьими глазами и покорно обслуживала. А меня это выбешивало до крайности. Хотелось опрокинуть еду на пол и расколошматить всю посуду. Даже есть толком не мог. Все отдавало горечью и кислятиной. Давился как мог, а потом вставал и уходил. Чтобы вернуться поздней ночью и лечь спать на диване.

А затем произошла точка невозврата. Мы с Анжелой проводили очередное рандеву, находились в закрытой комнате ресторана, в интимном полумраке… В какой-то момент девушка резко оборвала наш разговор, подсела ко мне на диванчик, обвила своей изящной рукой мою шею, прижалась грудью…

И я не выдержал… Поддался искушению. Мы целовались долго, страстно и ненасытно. И только когда оторвались друг от друга, понял, что это правильно. Я здоровый молодой мужик, в конце концов. Мне нужны нормальные сексуальные отношения, а не короткий перепихон раз в месяц с большого одолжения.

А потом… Она опустилась на колени, расстегнула брючный ремень и сделала такой охуительный минет, что я буквально оказался на небесах. И даже не испытал чувство стыда.

В конце концов, наш с Ланой брак и так уже умер. Какой смысл продлевать агонию. Надо разбегаться. Да и минет — это не измена. Так, лишь легкая прелюдия. До полноценного секса у нас с Анжелой тем вечером не дошло. Я попросил ее немного подождать, пока я не разберусь с женой. Девушка согласилась потерпеть, хотя и недовольно подула губки несколько минут.

Еще несколько недель прошло в подвешенном состоянии, пока я думал, как лучше подойти к Лане с вопросом о разводе, а потом Анжела перешла в наступление.

Началось все с того, что она привела меня на встречу со своим отцом, где рассказала ему о наших отношениях со счастливой улыбкой на лице. Ну а я не стал отпираться, все подтвердил. А как только Анжела отошла в дамскую комнату, между нами состоялся мужской разговор. Эдуард Валентинович сказал, что вполне одобряет наши отношения.

Даже жирно так намекнул, что будущему зятю готов устроить хорошее карьерное продвижение. Возможно, даже в Европе. Но особо подчеркнул при этом, что не потерпит того, чтобы его дочь водила интрижки с женатым мужчиной и чтобы я решил вопрос со своим браком как можно скорее. Намеки я понял, заявив, что с этим я разберусь.

Правда, сразу решить вопрос не удалось. Отложил разговор с женой до завершения сложного процесса. Он отбирал все силы и тратить нервы еще и на выяснение отношений не хотелось.

Правда, это мое решение категорически не понравилось Анжеле. После финального заседания суда по делу мы встретились и она закатила мне истерику.

Заявила, что если я не брошу жену, то она навсегда уйдет из моей жизни. И я сдался. Прекратил цепляться за мертвый брак. Поцеловал заплаканную девушку, заявил, что решу вопрос сегодня же и рванул к Лане.

По дороге домой думал, что буду говорить жене. Хотелось обставить все помягче и разойтись без слез и истерик.

Только вот когда пришел домой, то увидел накрытый праздничный стол и ждущую меня с улыбкой Лану. Застыл. Ошарашенно помотал головой, а потом вспомнил про годовщину свадьбы. Выматерился про себя, поняв, что попал в тупик.

Стало ясно, что действовать придется жестко. Я не хотел больше притворяться, что между нами все в порядке. Да и Анжи этого не потерпит. Вина, усталость, раздражение, злость, разочарование слились в моей душе в убойный коктейль. Который так и бурлил внутри, требуя выхода.

Вот какого черта она это делала? Играла в счастливую семью? Неужели не видела, что нет у нас больше семьи? Я вообще с трудом вспомнил про эту чертову годовщину. А Лана тут постановку устроила. Как можно быть настолько слепой?

Распаленный досадой, я решил не подслащать пилюлю. Говорил все, как есть. Намеренно жестил, чтобы у Ланы не возникло напрасных иллюзий. Между нами все кончено.

Она пыталась огрызаться, чем злила меня еще больше, и я щедро поливал ее желчью в ответ. Когда спускался по лестнице, надеялся, что у нее