Прекрасная ошибка - Холли Престон

Уик-энд тянулся ужасно медленно, неделя — и того дольше. В воскресенье дом приходили смотреть трое, но никто серьезно не заинтересовался.

Еще через неделю, в течение которой Тэчеры не подавали признаков жизни, Мэри ощущала лишь тоску и подавленность.

И только звонок Джун вывел ее из этого состояния. Голос сестры звенел от радости: ей хотелось поскорее похвастаться загаром и фотографиями. Они с Джоном приедут вечером.

Когда-нибудь Джун тоже придется спуститься с небес на землю, подумала Мэри, надеясь, что для сестры это окажется менее болезненным, чем для нее.

В половине девятого Мэри решила, что ждать этих шалопаев уже не имеет смысла. Конечно, можно позвонить Тэчерам и узнать, что случилось, но этого она себе позволить не могла. Когда около девяти раздался шум подъехавшей машины, Мэри с облегчением пошла к дверям.

Конечно, Джун, как всегда, забыла ключ, умиленно подумала Мэри, услышав звонок. Радостная улыбка сошла с лица при виде стоявшего на пороге Томаса. Очевидно, Тэчер собрался на прием, потому что был в смокинге и выглядел «на миллион фунтов стерлингов». Правда, выражение лица мужчины совершенно не соответствовало внешнему виду. Он не стал терять времени на приветствие.

— Они попали в аварию. Я отвезу тебя в больницу. Джон звонил оттуда. Он сам более-менее в порядке, но Джун нуждается в срочной операции. — Томас развел руками. — Вот пока все, что я знаю.

Мэри уставилась на него широко раскрытыми глазами. Лицо ее побледнело. Нет, только не это, взмолилась она. Боже, не допусти этого! Опять!

— Джун жива, — мягко сказал Томас, почувствовав, что творится в ее душе. — Поверь, твоя сестра жива. — Он махнул рукой в сторону машины. — Мы будем в больнице через пятнадцать минут.

Нечеловеческим усилием воли Мэри заставила себя сдвинуться с места. Страх парализовал ее. Джун — это все, что у нее осталось. Если сестра умрет…

Томас открыл машину, усадил Мэри и застегнул ремень. Он больше не пытался утешать, и Мэри была ему благодарна. Сейчас она все равно ничему бы не поверила.

— Как это произошло? — спросила Мэри, когда машина уже мчалась по шоссе.

— Они ехали к тебе. Я слышал только это, — покачал головой Томас.

— Это твой брат во всем виноват! — крикнула Мэри. — Он вечно гоняет как сумасшедший!

— Давай не будем торопиться с обвинениями, — ровно ответил Томас, не отрывая глаз от шоссе.

Кто бы это говорил, мелькнула мысль, но, охваченная страхом, Мэри тут же забыла о своих переживаниях. Ничто на свете не имело значения, кроме Джун. Ничто.

Они нашли Джона в приемной, и Мэри пришлось сдержать себя, чтобы не впасть в истерику, не выцарапать ему глаза. Загорелое лицо Джона так побледнело от шока, что выглядело лимонно-желтым. Жесткий воротник и рука на перевязи свидетельствовали, что молодой муж уже побывал у врача.

— Это продолжается уже больше часа, — сказал Джон без всякого выражения. — Если она не… — не закончив фразы, он поднял безжизненное лицо и обвел взглядом присутствующих. — Я один во всем виноват. Я слишком быстро вел машину. Мы слетели с шоссе и перевернулись. Основной удар пришелся на Джун. Если моя жена умрет, я повешусь. Я не смогу без нее жить…

Слова, готовые сорваться с губ Мэри, так и не были произнесены. Вместо этого она сказала:

— Джун не умрет. Она молодая и сильная. Я уверена, она выкарабкается.

Томас рванулся к двери.

— Пойду узнаю, как дела!

Но в приемную вошла улыбающаяся медсестра.

— Все не так страшно, как показалось сначала. Несколько сломанных ребер, сильные ушибы, небольшие внутренние повреждения, но угрозы для жизни нет. Организм молодой, крепкий, и скоро все останется позади.

— Можно ее увидеть? — спросила Мэри, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

— Еще некоторое время миссис Тэчер будет без сознания, лучше отложить посещение до утра.

— Я остаюсь в любом случае, — твердо заявил Джон. — Буду рядом, когда Джун придет в себя.

Мэри уже хотела сказать, что тоже остается, но поймала взгляд Томаса, и слова замерли на устах. Виноват или нет, но именно Джон — первый человек, которого захочет видеть Джун, когда откроет глаза. А теперь сомневаться в его чувстве к жене не приходится.

— Обратно доберусь на такси, — сказала Мэри в лифте. — Ты можешь идти, куда собирался. Если, конечно, не слишком поздно.

— Обед в коммерческой палате, — сказал Томас таким тоном, что стало ясно: на палату ему наплевать. — Я довезу тебя.

Мэри машинально следила за цифрами, загоравшимися на табло. Во рту было сухо, горло болело.

— Спасибо, доеду сама.

Томас не ответил, но, когда они вышли на улицу, взял ее за руку и повел к своей машине. Мэри не сопротивлялась — не было сил. С Джун все будет хорошо, остальное не имело значения.

Она не сказала ни слова, когда Томас, припарковав машину рядом с ее домом, проводил Мэри до дверей и вошел следом.

— Я сварю кофе, — сказал он в холле. — Проходи и садись.

Мэри повиновалась: ноги больше не держали. Замедленный шок, вяло подумала она.

Томас принес кофе. Он успел снять смокинг и галстук, расстегнутый воротник белой рубашки открывал загорелую шею. Взяв чашку и ненароком коснувшись его пальцев, Мэри напряглась, чтобы не выдать своих чувств. Ничто не изменилось, и теперь этот мужчина будоражил ей душу.

— Пей, — велел Томас. — Горячий и сладкий кофе помогает при шоке, если нет ничего получше.

— Все в порядке, — без выражения сказала Мэри. — Мне ничего не нужно. — И глухо добавила: — Спасибо, что сам приехал сообщить. Я бы не пережила, узнай о случившемся по телефону.

— Это самое малое, что я мог сделать. Похоже, Джон за этот вечер повзрослел. Только жаль, что для этого должно было случиться несчастье.

— Твои родители уже знают?

— Я им позвонил, пока варил кофе. Слава богу, все так кончилось, иначе они тоже не пережили бы этого.

— Как твоя мать приняла новость, что ребенка не будет? — Мэри полагала, что обязана спросить об этом.

— Сначала расстроилась. А потом ничего, привыкла.

Наступила долгая пауза. Мэри пристально разглядывала пустую кофейную чашку, желая, чтобы Том поскорее ушел, и одновременно страшась этого. Она не была готова остаться с ним наедине.

Тут Томас подошел вплотную, взял у нее из рук чашку, поставил на столик, потом поднял Мэри и прижал к груди. Она не стала притворяться, а просто ответила на поцелуй со всей накопившейся силой страсти. Достаточно того, что любимый рядом.

— Отец рассказал о вашем разговоре. Оказывается, ты узнала обо всем только за несколько дней до свадьбы, — сказал Томас официальным голосом, не выпуская ее из объятий. — Если это правда, почему ты не разуверила меня?