Вопрос любви - Изабель Вульф

— Я знаю, Магда. — Теперь он казался расстроенным.

— И должна сказать, ты пыл с ними очен лубезен, Лук. — Она всхлипнула. — У меня осталис такие топлые воспоминания о том, как ты кормил их ванилными печенями, помнижь?

— Ну, — сказал он, — я знал, что они их любят.

— Ты соскабливал с них глазур так… трокательно. — Я услышала, как она сглатывает, и, к своему удивлению и отвращению, почувствовала, что мои глаза тоже на мокром месте. — У нас пыли хорошие времена, — трепетно добавила она. — Расве нет? — Елейная сентиментальность, очевидно, была альтернативой неприкрытой агрессии.

— Да, у нас бывали хорошие времена. Не плачь. Не плачь, Магда. Прошу тебя. Не могу, когда ты плачешь.

— У наз пыла семья, — выла она. — Хорошая — хэ-хэ — милая семья — хэ-хэ — расве нет?

— Да, — согласился Люк. — Была. — Он, наверное, думал о Джессике. Люк провел по волосам левой рукой.

— Я не снаю, что произошло, — выла Магда. — Почему — хэ-хэ — все пожло прахом?

В этот момент Люк будто пришел в себя.

— А я скажу тебе, почему все пошло прахом, Магда. Так случилось потому, что ты довольно долго относилась ко мне просто ужасно, а потом бросила меня и стала встречаться с другим.

— Это не… прафда — а-ха-ха-хэ. — Судя по всему, на том конце провода случился настоящий потоп. С телефона только что не капало.

— Нет, правда, Магда. И я не знаю, почему ты так расстроена из-за того, что я встречаюсь с другой женщиной. Хотя сама видишься с этим чертовым Стивом уже полгода!

— Я расстроена потому, что… — Дальше послышалось хлюпанье. — Я не снала, что эта… эта… Лора пыла твоя подрушка ис Кембриджа.

— Да, — с усталым видом произнес Люк. — Хотя бы одно предложение — правда.

— Но ты никогда не говорил мне о ней.

— Разве? — многозначительно произнес Люк.

— Ни расу са все то врэмя, что мы пыли снакомы. Это мошет сначить только то — хэ-хэ-э, — что она тля тебя мноко сначит.

— Нет, я… — Он бросил на меня виноватый взгляд. Я пожала плечами.

— И что ты пыл просто одержим ею все эти готы.

— Господи, Магда…

— И что наши отношения ничего не сначили, — не унималась она. — Ниче-е-е-е-его! — Теперь она рыдала во весь голос. Я представила себе ее красные глаза и сморщившийся подбородок.

— Это твои выдумки, Магда.

— Я была тля тебя номером тва-а-а-а!

— Не говори ерунды, — устало произнес он.

— Всего лишь утешительным присо-о-ом!!! — Ее рыдание перешло в настоящую истерику. Она и в самом деле сумасшедшая, спокойно подумала я. Вот так экземпляр. У нее не все дома. — Как ты мог — хэ-хэ — так потло поступить со мной, женифшись на мне? — выла она.

Тут Люк разразился сатанинским смехом.

— Женившись на тебе, я поступил честно, Магда, потому что, если помнишь, ты забеременела спустя четыре месяца, даже не спросив моего мнения!

Послышался гулкий вдох, а затем наступила тишина.

— Ты. Бессертечный. Уплюток! Сначит, ты жалеешь, да? Считаешь, что твоя красавица точь появилась на свет просто потому, что ты сделал отно неосторожное двишение?

Лицо Люка исказила ярость.

— Конечно, нет, Магда. Я всего лишь сказал, что поступил как честный человек.

— Как ты мошешь говорить так о собственном репенке?

— Почему ты вечно все извращаешь, Магда? Джессика — это самое важное, что есть в моей жизни. Я боготворю ее. Я бы, не сомневаясь ни секунды, умер за нее. И, надо сказать, она лучшая компенсация за те ужасные восемь лет, что я провел с тобой!

Очевидно, эти слова шокировали Магду, и она замолчала. Затем послышалось приглушенное сопение.

— Ты пошалеешь о сфоих словах, Лук! — гаркнула Магда. — Ты. Пош-ш-ш-шалеешь. О. Своих. Словах. Потому что я тепе Польше свонить не буту — и точь свою ты тоше не увидишь. — Она бросила трубку. Люк начал звонить снова.

— Алло?

— Никогда Польше, Лук! Ты слышал?!