Дерзкое обольщение - Элейн Барбьери

Заметив смущение на лице девушки, Санта-Анна спокойно пояснил:

– Понимаете, мать бога войны, Коатликуэ, на тот момент уже являлась матерью луны и звезд, а значит, должна была вести жизнь монахини в уединении и воздержании. Ее дети, возмущенные неожиданной беременностью, вознамерились убить ее. К счастью, ребенок родился как раз вовремя и спас мать, обезглавив луну и обратив звезды в бегство. Для поддержания ежедневного цикла возрождения и прославления главного бога требовалась свежая кровь… и таким образом война стала для ацтеков своего рода священным действом, ибо, одерживая победы на полях сражений, индейцы обеспечивали приток пленников для человеческих жертвоприношений.

От того, как наглядно Санта-Анна живописал древние ритуалы, по спине девушки поползли мурашки. Она попыталась возразить:

– Но все это так страшно, Антонио, так дико…

Впервые с момента начала рассказа снисходительная улыбка коснулась губ Антонио, и он согласно кивнул:

– Да, Моргана, это правда. Похоже, наши благородные предки спасли множество невинных жизней, разрушив этот храм. У индейцев было несметное количество богов: боги войны, земли, ночи, огня и ада; богини цветов и злаков… Эти идолы требовали подношений в виде цветов, хлеба и драгоценностей, но самыми ужасными были человеческие жертвы… индейцы истребили от двадцати до пятидесяти тысяч человек! – Взяв девушку за руку и не обратив внимания на то, что она дрожит, президент подвел ее к огромному каменному пьедесталу, расположенному на почетном месте посреди двора. В центре пьедестала находилось углубление, на которое Санта-Анна указал драматическим жестом:

– Это жертвенный камень, Моргана. На него клали жертву, в то время как шестеро священников, облаченных в красное, в головных уборах из зеленых перьев, с золотыми и зелеными серьгами в ушах и голубыми камнями в верхней губе, удерживали ее. Главный священник вонзал в грудь жертвы кинжал и, вырвав сердце, бросал его к ногам идола. Затем он поднимал сердце золотой ложкой и клал себе в рот! Наконец, он отрезал голову, чтобы использовать ее в строительстве знаменитой башни, и после того как некоторые части тела были съедены, останки сжигались или отдавались на растерзание диким животным, которых держали во дворце.

Потрясенная до глубины души кровожадными ужасами, о которых поведал ей Санта-Анна, Моргана молча смотрела ему в глаза, завороженная странным, не поддающимся описанию возбужденным блеском в глубине его зрачков. Кровь отхлынула от лица девушки. Она сглотнула, чтобы унять взбунтовавшийся желудок.

Впервые заметив бледность своей слушательницы, Санта-Анна спокойно проговорил:

– Ах, querida, я слишком ярко описал вам обряды, которые совершались на этой площади. Вместо того чтобы позволить полюбоваться красотой нашего прекрасного города, я поведал вам его темную историю. Но я рассказал вам все это, преследуя определенную цель, Моргана. На этой площади вершилась наша история. Название страны произошло от имени ацтекского бога войны, Мекситли. Я хочу, чтобы вы поняли, Моргана, что мы связаны с нашей историей, но не зависим от нее. Между этими двумя понятиями существует огромная разница, и я прекрасно чувствую ее, querida…

Оборвав себя на полуслове, президент внезапно обернулся к Изабелле Эскобар.

– Надеюсь, Изабелла, я не слишком утомил вас кровожадными рассказами о религиозных обрядах ацтеков, с которыми вы, несомненно, хорошо знакомы, но я хотел показать вашей племяннице, что за кровь течет в жилах моего народа… та самая кровь, которую столько раз бездумно проливали. Таким образом я хотел дать ей понять, почему всеми словами, поступками и даже самой жизнью мексиканцев руководит страсть…

Увидев в благоговейном взгляде доньи Изабеллы одобрение, которого он ждал, Санта-Анна, не дожидаясь ее ответа, повернулся к Моргане, хранившей напряженное молчание.

– У моего народа бурное прошлое, Моргана. Кровь язычников до сих пор течет в наших жилах, смешиваясь с кровью многих прославленных миссионеров, отважных воинов и солдат, превосходных государственных деятелей… Нам многое нужно преодолеть, но нам есть и что предложить, и мы предлагаем вам, Моргана Пирс, стать частью нашего мира.

С величайшей бережностью взяв ее руку, Санта-Анна изящным жестом поднес ее к губам и поцеловал, вызвав слезы благодарности в обращенных на него больших карих с золотом глазах. Срывающимся голосом Моргана неуверенно пробормотала:

– Muchas gracias, Антонио. Я никогда не забуду вашей доброты, и я чувствую…

– Да, уверен, что Моргану, как и меня, впечатлил ваш подробный рассказ об истории этой площади, Антонио.

Знакомый низкий баритон прервал слова девушки, и, резко обернувшись, она увидела мужчину, который незаметно подошел к ней сзади и теперь продолжал говорить миролюбивым тоном:

– Прошу прошения за свое вмешательство, но должен признаться, что никогда еще мне не приходилось слышать столь красочного повествования об истории ацтеков. Браво, Антонио, вы не только прекрасный историк, но и умелый рассказчик.

Усилием воли сохраняя на лице улыбку, Девон ждал ответа президента. Он воспользовался шансом прервать сцену, разыгранную Санта-Анной для множества любопытных, собравшихся вокруг. Он был уверен, что Антонио никогда не вышел бы на площадь в сопровождении Морганы и Изабеллы Эскобар, если бы не имел какой-то тайной цели. Ведь это не человек, а настоящий дьявол. Он явно до сих пор был увлечен Морганой, однако умело скрывал личную заинтересованность под маской снисходительности, с которой он смотрел на девушку, взиравшую на него с неприкрытым обожанием. Подавив чувство гадливости, Девон в очередной раз подивился тому, как Моргана могла быть такой глупой! Или, может быть, она прекрасная актриса, такая же интриганка, как сам великий Санта-Анна? Быть может, именно она медленно, но верно возводила президента в то положение, в котором мечтала его видеть… Как бы то ни было, у Санта-Анны были большие планы касательно девушки… планы, которые никогда не станут достоянием общественности до тех пор, пока он будет держать в своих руках бразды правления. Будь проклята эта маленькая ведьма! Она вознамерилась прыгнуть выше головы, не подозревая даже, на какую жестокость способен этот человек!

Чувствуя на себе враждебный взгляд Морганы, Девон с широкой улыбкой повернулся к хрупкой женщине, стоявшей чуть в стороне и с ласковым выражением лица ожидавшей возможности поздороваться с ним.

– Донья Изабелла, – Девон с искренней теплотой взял протянутую ему маленькую ладонь, – для меня всегда большое удовольствие видеть вас. Должен признаться, с тех пор как мы расстались, я ощущаю недостаток в хорошей компании.

Явно польщенная, донья Изабелла мягко проговорила:

– В таком случае нам хотелось бы удостовериться, что ваш визит в столицу связан не только с необходимостью выполнить политическую миссию. Вы обязательно должны выкроить время для того, чтобы отдохнуть и развлечься, так и дела у вас пойдут легче.

– Раз вы так считаете, мэм, я так и поступлю.