Здесь ради торта - Дженнифер Милликин

Она ошеломляет. А знаете, что происходит, когда вы ошеломлены? Вы не можете говорить.

Именно в таком состоянии я и оказался.

Пейсли накручивает на палец прядь белокурых волос.

— Что произошло между вами двумя? Если ты не возражаешь, что я спрашиваю. Можешь не отвечать, но мне любопытно.

— Почему? Ты пытаешься разгадать возможный фатальный недостаток?

Пейсли вздергивает брови.

— Может быть.

Отцепив руки от затылка, я перемещаюсь так, чтобы смотреть ей в лицо более открыто.

— Мы с Меган встречались чуть больше года. Все шло хорошо, а потом она нашла работу в финансовой сфере. После этого она изменилась, что меня не сильно беспокоило, ведь она младше меня на четыре года и только начинала работать на своей первой работе. Поначалу изменения были незаметными, — я потираю подбородок, перебирая в памяти примеры. — Она стала произносить слово «финансы» не как обычно, а с модным акцентом.

Пейсли кривит бровь.

— Я знаю, что это звучит как пустяк, и так оно и было. Но дальше все развивалось само собой. Она упоминала людей, с которыми встречалась, но их имена менялись. Александр стал Алексом. Роберт стал Робом. Она начала регулярно ходить на «счастливые часы», — я подношу ладони к лицу. — Я знаю, что это звучит не так уж и многозначительно, потому что это было незаметно. Я начал улавливать намеки, например, что Алекс собирается на выходные покататься на лыжах и пригласил с собой их группу. И тому подобное. Мы стали проводить меньше времени вместе, потому что она строила активную социальную жизнь вне меня. Она никогда не приглашала меня. Я чувствовал себя как бы на втором плане.

— Боже, Клейн. Это ужасно.

— Большую часть наших отношений я чувствовал себя плохо. В один прекрасный день я решил, что с меня хватит. Я расстался с ней, и она выглядела облегченной. Наверное, ей не хотелось быть той, кто это сделает.

Забавно, как мне было больно в тот момент и как я оставил это позади сейчас.

— Не представляю, как можно предпочесть Алекса и Роба тебе, — Пейсли произносит их имена с презрением.

Я благодарно улыбаюсь.

— Я ценю это.

— Похоже, она тоже об этом жалеет. Что, по-твоему, изменилось?

— Спорный момент.

Пейсли морщит нос. Я смеюсь.

— Я собираюсь уходить, — объявляет она, отталкиваясь от дивана. — Завтра утром у меня ранняя встреча.

Она идет к своей обуви, с практической легкостью вставляя ноги в туфли на высоком каблуке.

Как и бейсболка, которую она надела в день футбольного матча Оливера, я определенно нашел новый прием, который считаю опасно сексуальным.

Как бы я хотел отмотать время назад, вернуть нас к тому моменту, когда мы были на моей кухне до того, как заклинание было снято, когда я был всего в нескольких секундах от того, чтобы поцеловать ее до потери сознания. Держать ее в объятиях — это был бы выдох всем телом, то, чего я ждал очень долго. Возможность, в которую я никогда не верил, что она представится мне снова.

Я встаю, чтобы открыть ей дверь.

— Спасибо, что пришла на мой футбольный матч. Точнее, за попытку прийти.

— Спасибо за ужин, — выходя за дверь, она похлопывает меня по груди. Это осторожное, небрежное прикосновение. Я бы хотел поменять его на что-то гораздо лучшее. — Увидимся.

Вместо того чтобы продолжить путь по коридору, она поворачивается и снова смотрит на меня.

— Когда все закончится, и мы вернемся с острова Болд-Хед, ты можешь позвонить ей. Своей бывшей. Если захочешь, — она пожимает плечами в такой очаровательной манере, как будто знает, что говорит слишком быстро. — Узнай, что изменилось. К этому моменту ты будешь только моим клиентом.

Она поворачивается и идет по коридору, прежде чем я успеваю сказать хоть слово против.

Я хочу сказать ей, что мне не нравится эта идея. Я официально отклоняю ее предложение.

ТВЕРДОЕ НЕТ.

ГЛАВА 18

Пейсли и Клейн

Пейсли: Как прошла презентация диорамы Оливера? Полагаю, на пять с плюсом, учитывая, что ему помогал человек с ученой степенью по этому предмету.

Клейн: Он заработал 95 баллов.

Пейсли: Достойно.

Клейн: Его обокрали.

Пейсли: А-а-а, так ты был отличником в детстве?

Клейн: Не совсем. Но я стремился к этому.

Пейсли: Хотеть быть кем-то — это уже половина успеха.

Клейн: Тогда, наверное, хорошо, что я отчаянно хочу быть писателем.

Пейсли: Ты уже писатель. Теперь мы собираемся сделать тебя опубликованным автором.

Пейсли: Сесили уже сводит тебя с ума? Она может быть строгой.

Клейн: Мне нравится ее стиль. Она имеет в виду то, что говорит. Вчера мы проводили мозговой штурм для моей биографии, и она назвала меня замкнутым дураком.

Пейсли:???

Клейн: Она была права. Я был замкнутым дураком.

Пейсли: Приятно знать, что ее жесткий, но справедливый стиль хорошо работает с тобой. Мне нужно идти. Палома и архитектор по соседству ссорятся.

Клейн: Что произошло вчера с Паломой и архитектором?

Пейсли: Слова метались, как ножи. В ее глазах пылал огонь. Я уверена, что она влюблена, но не признается в этом. А архитектор? Он знает, что влюблен. Он пригласил ее поужинать с ним в эти выходные.

Пейсли: Надеюсь, он подготовил завещание. У Паломы есть самый креативный и бесследный способ избавиться от кого-то.

Клейн:??

Пейсли: Это туз, который я буду держать в рукаве, спасибо большое.

Клейн: Наконец-то нашел тебе прозвище.

Пейсли: И что это будет?

Клейн: Ас[xl].

Клейн: Привет, Ас. Как прошло свидание Паломы?

Пейсли: Она встречалась с ним еще два раза! Она клянется, что позволяет ему покупать ей ужин только потому, что я мало ей плачу.

Клейн: Ты плохой босс?

Пейсли: Вряд ли. Я могу сказать, что он ей нравится, потому что она начинает быстро говорить, когда речь заходит о нем.

Клейн: Она и так говорит быстрее, чем я успеваю за ней.

Пейсли: Ты привыкнешь к этому, чем больше времени будешь проводить рядом с ней.

Пейсли: Полагаю, ты видел свой билет на самолет, который я отправила тебе по электронной почте?

Клейн: Да. Пришли мне свои данные, и я тебе все компенсирую.

Пейсли: Позволь мне купить твой билет. Я втянула тебя в это.

Клейн: Шесть месяцев работы в сфере цифрового маркетинга — более чем достаточная компенсация.

Пейсли: Ты еще не знаком со всей моей семьей. Подожди, пока мои мама и папа не окажутся в одной комнате. Ты будешь требовать с меня плату за боль и страдания после того, как