Месть за моего врага - Алексин Фолмут Фэролл

— Лев, — Роман сделал шаг вперёд, поджав губы. — Ты мой брат. Ты знаешь, что я бы не просил тебя ни о чём, если бы это не было критически важно. Скажи мне, что ты это понимаешь.

Лев моргнул.

— Я понимаю это, Рома, но…

— Лев. Пожалуйста.

— Я просто хочу знать, зачем, Рома…

— Я заботился о тебе, Левка. Я защищал тебя всю твою жизнь. Я никогда не причинял тебе зла, — возразил Роман. — Не так ли?

Лев смотрел на него, затаив дыхание, когда слово «критически» начало принимать облик самого Романа.

— Не причинял, — хрипло признал он, и Роман кивнул с явным облегчением.

— Значит, ты мне поможешь? — спросил Роман, крепко сжимая руку Льва. — Ты со мной?

Лев снова моргнул.

— Конечно, — сказал он, зная, что это правда, но в то же время задаваясь вопросом, не придется ли ему вскоре об этом пожалеть.

III. 6

(Трансформация)

— Не слишком ли рано влюбляться в тебя, Саша? — спросил Лев прошлой ночью, крепко обнимая ее в промежутках между моментами, когда она вынужденно принимала сомнительные решения; между столь же нежелательными, но неизбежными вспышками страсти, которые, без сомнения, будут преследовать ее всю оставшуюся жизнь.

— Слишком рано, — пробормотала она, барабаня пальцами по его плечу. Она почувствовала, как он улыбнулся, уткнувшись носом в ее волосы. Саша прижалась лицом к его груди, решив не говорить правды: что он уже увлек ее за собой.

Но, несмотря на ее собственные чувства, мысли упорно возвращались к тому, что она услышала, когда его брат ломился в дверь. Она знала, что ее сестру убил кто-то из Федоровых, но отчего-то хотела верить, что это был сам Кощей — злодей, которого она боялась с детства, демон, похитивший ее сестру. Не Лев или его братья. Не кто-то, кто был так близок ей по возрасту и положению, и не тот, кто ворвался в комнату Льва, как это могла бы сделать одна из её сестёр.

— Если бы я потерял своего брата, — сказал он, — я бы отправился за его душой на край света.

При этом воспоминании Саша почувствовала себя глупо; ей стало холодно и унизительно от осознания: когда Лев нашел ее — когда их жизни столкнулись — он сам уже потерял брата и едва избежал его потери по счастливой случайности. Должно быть, тогда он жаждал мести так же, как и она сейчас. Федоровы уже однажды пошли против ее семьи, и он сказал не доверять ему, не так ли?

Лев сказал: «Утром я стану твоим врагом».

Она сказала, что они могут оставить свои секреты за дверью, но возможно ли это на самом деле? «Только не Лев», — подумала она в тот момент, когда узнала, где умерла ее сестра. Только не Лев, но не был ли он каким-то образом замешан? И не была ли она сама замешана в действиях своей матери, своих сестер — в том, что скоро станет ее собственным преступлением?

Эти мысли не давали Саше покоя, пока она не вернулась домой и не обнаружила в своей комнате незнакомца.

Не незнакомец, поправилась она себя, подходя ближе.

— Иван, — тихо произнесла Саша, протягивая руку. Он вздрогнул, словно очнувшись от своих мыслей.

— Саша, — ответил он, прочищая горло. Они никогда раньше не говорили наедине, и ей показалось странным услышать его голос. Она представляла его резким и острым, как оружие, таким же угрожающим, как и его кулаки. Но он был глубоким и мягким, словно густой мед. — Извини, я не хотел мешать.

Она замялась.

— Моя мама знает, что я была…

— Нет, нет, — заверил ее Иван, опустив взгляд. — Но я не советую тебе оставаться одной. Особенно сейчас.

Саша кивнула и села рядом с ним на кровать.

— Ты знаешь, что произошло? — мягко спросила она. Иван покачал головой. Было очевидно, что это причиняло ему боль, и она решила больше не настаивать на подробностях. — Я все время спрашиваю себя, что бы она хотела, чтобы я сделала, — призналась Саша, подтянув колени к груди и опустив подбородок на них. — Кажется, я никогда не просыпалась утром, не зная ответа.

Иван заерзал, чувствуя себя неуютно.

— Прости, — пробормотал он спустя мгновение.

— Это не твоя вина, — выдохнула Саша, бросив на него взгляд, в котором смешались упрек и, как ей хотелось верить, утешение. — Никто на свете не смог бы помешать моей сестре делать все, что она хотела, я просто не понимаю…

Она затихла, поморщившись.

— Не понимаю, что случилось, — призналась Саша. — Мама ничего толком нам не сказала. Это правда, что… — Саша перевела дыхание и посмотрела на Ивана. — Машу действительно убили в хранилище Кощея?

Иван либо не мог смотреть на нее, либо не хотел.

— Да.

— Что она там делала?

Она подождала, но ответа не последовало. На самом деле она и не надеялась, что он знает.

— Ты думаешь, это сделал сам Кощей? — тихо спросила она. — Или…?

— Я не знаю, — покачал головой Иван, затем опустил подбородок. — Но все равно виню его. И себя. — Он сглотнул. — Я виню всех, но больше всего — сыновей Федорова.

— Правда? — спросила Саша, и, хотя Иван не ответил, она вдруг вспомнила, что слышала утром от Романа: «Правила игры меняются». Она услышала и собственные мысли: «Не Лев. Лев бы никогда. Но если все-таки он?

Если это не он, тогда не о чем беспокоиться. Если он никогда не пытался навредить ей или ее семье, то и сейчас не стал бы.

Если же это был он, тогда…

Саша напряглась, отбрасывая чувства в сторону.

— А что, если мы сможем выяснить, кто за этим стоит? — осторожно предположила она, задумчиво проводя пальцем по губам. — Кто-то ведь наверняка знает, что замышляют Федоровы?

Она снова посмотрела на Ивана, но тот молчал.

— Скажи только одно, — попросила она, и он заметно вздрогнул, словно колебался, может быть, из опасения. — Как моя сестра узнала, что сыновья Федорова пошли против нее?

Иван замер, оценивая, насколько опасно разглашение этой информации, но в итоге вздохнул, уступая.

— У Марьи был информатор, — признался он. — Мужчина. Фэйри.

— Тогда мы должны его найти, — сказала Саша, поднимаясь на ноги. — Поговорить с ним. Выяснить, что он знает.

Реакция Ивана была молниеносной — он схватил ее за руку, удерживая на месте.

— Нет, Саша, — твердо сказал он, не отпуская, пока она не согласилась остановиться. — Я не отведу тебя к