Безжалостный принц - Фейт Саммерс

— Нет? — Я смотрю на ее соски, прижимающиеся к прозрачной ткани ее бикини. Эти твердые, отчетливые точки, которых раньше не было.

Я протягиваю руку и протираю пальцем левый, к ее большому удивлению. Я провожу пальцем по упругой вершине и улыбаюсь.

— Твое тело предает тебя, Эмелия. Пойдем, прими со мной душ. Ты только что вылезла из соленого моря, а я только что вернулся с работы. — Я дергаю галстук, подчеркивая слово, работа, чтобы она знала, что я серьезно отношусь к тому, где я был. — Я не играл с тобой четыре дня.

Ее лицо краснеет, и румянец ползет по ее изящной шее. Она знает, что если мы вместе примем душ, я точно не буду держать одежду на себе.

Положив руку ей на поясницу, я веду ее к дому и, пользуясь моментом, провожу пальцами по ее идеальной попке.

Я провожу ее в ее комнату, решив, что вернусь в свою позже, и запираю дверь. Она не видела, откуда я пришел раньше. Хорошо. В ту ночь, когда я решу показать ей свою комнату, она останется там и будет прямо в моей кровати.

Я провожу ее в ванную и вдыхаю сладкие ароматы клубники и ванили. Я чувствовал этот запах на днях, но в ванной он сильнее.

Я закрываю дверь, как только мы отказываемся внутри. Она поворачивается ко мне лицом, нерешительно. Ее глаза вбирают меня, пока они пробегают по моему телу.

Она нервно сводит руки вместе. Я знаю, что над ее головой висит важный вопрос. Когда я ее трахну?

Я удивлен, что я этого еще не сделал. Я ничего не скажу. Это добавляет таинственности. Это добавляет желания.

— Раздевайся, — говорю я, и она подчиняется. Мне нравится, что она стала покорной. Но, может быть, дело не в этом. Может быть, она сама этого хочет.

Может быть, она хочет этого, как и я.

Сначала она снимает свой топ. Мой взгляд устремляется прямо на ее напряженные соски и выпуклости ее грудей, округлые и идеальные, с маленькими розовыми кончиками, которые так и просятся, чтобы их пососали.

Когда она наклоняется, чтобы стянуть трусики с ног, ее мокрые волосы падают на лицо, а грудь подпрыгивает.

Когда она выпрямляется, в ее глазах снова появляется прежний взгляд, а руки дрожат, когда я смотрю на ее прелестную киску, ждущую своего часа.

Я делаю шаг вперед. Она делает шаг назад, и смотрит на меня со страхом на лице.

Я улыбаюсь и провожу пальцем по ее подбородку.

— Я же говорил. Я не монстр. Я не причиню тебе вреда.

— Почему я должна тебе верить?

Я медленно приближаюсь, наклоняюсь к её лицу, касаюсь губами её щеки и шепчу у самого уха:

— Princesca, ты поверишь мне, потому что я не дал тебе ни одного повода усомниться. Ты была в моем доме почти неделю. Если бы я был монстром, я бы воспользовался тобой так, как ты ожидала той самой первой ночью.

Я знаю, что она мокрая. Если бы я сейчас потрогал ее тугую маленькую киску, я знаю, что она будет мокрой от моих грязных слов. Когда я отстраняюсь, она снова пытается проявить неповиновение, но терпит неудачу. Я улыбаюсь про себя.

С этими словами я расстегиваю рубашку и спускаю ее с плеч. Затем я снимаю штаны, а также обувь и носки. Любопытный взгляд на ее лице, когда она наблюдает, как я раздеваюсь — это классика. Она смотрит с увлечением, которое пытается скрыть. Увлечение, которое становится еще более очевидным, когда я спускаю свои боксеры, спускаю их с ног, и мой член высовывается наружу. Я полностью стою и готов трахнуть ее.

Она смотрит именно туда, куда я хочу, и я надеюсь, что она ответит на мой следующий вопрос положительно.

— Ты впервые видишь голого мужчину, Эмелия? — спрашиваю я. Ее глаза встречаются с моими.

— Да… — нерешительно отвечает она. Это звучит как музыка для моих ушей. Я все еще не уверен в ее лучшем друге. Я не знаю о нем многого по документам, но у меня такое чувство, что он хотел чего-то большего, чем просто дружба с ней. Глядя на нее, я не знаю, какой мужчина на свете не хотел бы этого.

— Иди сюда. — Она подходит ближе. Я открываю дверь в душ и веду ее внутрь.

Я захожу следом и включаю душ на слабую струю, чтобы намочить нас. Положив руки по обе стороны от нее, я смотрю, как вода стекает по ее лицу.

— Что мы делаем? — спрашивает она. — Что ты делаешь?

— Разве мужчина не может купаться вместе со своей невестой? Особенно после долгого рабочего дня.

— Разве у тебя нет для этого Габриэллы? — бросает она в ответ.

— Нет. Я же говорил тебе, что я не лжец, так что прекрати задавать вопросы о ней. Ты умная девочка, Эмелия, — поддразниваю я и провожу рукой по мокрым волосам. — Ты же знаешь, кто я. Ты прекрасно знаешь, что если бы я хотел Габриэллу, я бы не стоял с тобой в душе голый. Ты прекрасно знаешь, что я именно там, где хочу быть.

Когда я отодвигаюсь и смотрю на нее, и получаю ответ, который хотел весь чертов день. Она тоже хочет меня. Я бы хотел, чтобы Риккардо был здесь и увидел, как его дочь смотрит на меня так, как сейчас. Мне не нужно ничего брать. Она хочет дать мне это.

Я беру гель для душа и мочалку, выдавливаю гель на мочалку и протираю ей грудь, смывая песок с кожи. Она поворачивается, когда я призываю ее повернуться лицом к стене, и я провожу мочалкой по ее прекрасной спине.

— Зачем ты так много работаешь? Зачем, когда тебе это не нужно? — спрашивает она.

Я задерживаю взгляд на ее пояснице.

— Это отвлекает меня от всяких глупостей, — отвечаю я, делясь частичкой себя.

— От чего именно?

Я убираю ее волосы с дороги, перекидывая их ей на плечо.

— Дерьмо, с которым, надеюсь, тебе никогда не придется иметь дело.

Слишком много всего можно сказать.

Она оглядывается через плечо и смотрит на меня.

— Это мне ни о чем не говорит. Так будет каждый день? Тебя не будет несколько дней, и я не знаю, где ты?

Ее вопрос удивляет меня, поэтому я останавливаюсь и поворачиваю ее лицом к себе. Она прижимается спиной к стене. Ее взгляд цепляется за мой.

— Нет, так не будет.

— Тогда как? Я представляю, как мною будут помыкать, как ребенком, и запирать здесь,