Злой лжец - Саммерс Фейт

Доминик не мог выбрать худшего времени, чтобы сбросить на меня эту бомбу.

Как мне быть с ним, когда у меня есть план, который я придумываю для Жака?

Нет, подождите… речь не о Жаке. Это не так.

Я качаю головой и подношу руку к сердцу. Этот вопрос не имеет никакого отношения к Жаку или плану найти справедливость для моих родителей.

Это обо мне.

Поэтому я не могу думать о Жаке, хотя, учитывая, что аукцион состоится завтра, мне придется принять его во внимание.

Чтобы действительно дать ответ, мне нужно выбросить все из головы и подумать о себе.

Ответ должен существовать вне всего, что происходит со мной в данный момент.

Если мой ответ да, то это должно быть потому, что это правильно для меня. Я не могу просто быть Кэндис из прошлого и прыгнуть обратно в объятия Доминика, прощая его за все, только потому, что он Доминик Д'Агостино.

Я не могу быть этой девочкой. Я должна быть женщиной и быть сильной в своем решении, имея в виду, что мне, очевидно, придется попрощаться с моим маленьким планом сблизиться с Жаком. Мне придется учесть, что это может означать, поскольку я уже сделала расчеты и всю ментальную акробатику возможностей и все равно пришла к аукциону как к способу получить то, что я хочу.

Если мой ответ — нет, то на это тоже должны быть веские причины.

Я сижу на кровати и думаю, а потом понимаю, что ясности не будет в этой пустой квартире.

Сейчас мне приходит на ум только одно место, которое может помочь мне взглянуть на вещи со стороны, поэтому я отправляю Массимо сообщение о том, что сегодня я работаю из дома. Когда он отвечает, что я могу брать столько времени, сколько мне нужно, я рада, что работаю на него. Я уверена, что с учетом того количества дней работы из дома, которые у меня были только на этой неделе, большинство начальников уже уволили бы меня.

Я одеваюсь и ухожу, обещая себе, что воспользуюсь этим днем, и когда я вернусь через эти двери позже, то вернусь менее подавленной.

* * *

Поездка в Сторми-Крик заняла чуть меньше двух часов, потому что я застряла в пробке. Это примерно в полутора часах езды от моего дома в Санта-Монике. Когда я проезжаю через город и смотрю на некоторые из полуразрушенных зданий, одна только мысль о том, что кто-то вроде меня живет в пентхаусе в Санта-Монике, кружит мне голову. Я, крыса Сторми-Крик.

Так нас называли богатые дети в школе.

Я уехала отсюда, когда мне было семнадцать. Джакомо Д'Агостино добился успеха, как Beverly Hillbillies, когда вложился в нефтяной бизнес. Он взял меня с собой и обращался со мной как со своей дочерью.

Мы переехали в Лос-Анджелес в прекрасный особняк, и годы спустя, когда Массимо переехал в свой собственный дом, я переехала вместе с ним. Это было психологическое чувство, которое застряло во мне, что я не могу быть слишком далеко от него. Из всех парней он был самым сумасшедшим, и женщины падали к его ногам каждый день, так что я уверена, что ему не очень нравилась идея иметь меня рядом. Но он потакал мне, не просто заботясь обо мне, но и позволяя мне зарабатывать себе на жизнь, когда я настаивала на этом. Вот так я стала его домработницей. Год за годом я работала и надеялась, что придет время, когда мне станет лучше.

И это произошло. Получение своей квартиры было большим шагом, чем кто-либо мог себе представить. Как и жизнь сама по себе. Я всегда боялась оставаться одной и всегда оглядывался по сторонам и присматривала за собой. Долгое время я была полностью уверена, что татуированный человек вернется и убьет меня. Потребовались годы, чтобы поверить, что я в безопасности.

Я поворачиваю за угол у ручья. Дорога впереди приведет меня к лугам, где я раньше жила.

Через пять минут, я там и смотрю на свой старый дом, когда проезжаю мимо. Я все еще не могу подъехать к нему слишком близко. Я не ступала туда ногой с той ночи, как убили моих родителей.

Вместо того, чтобы повернуть на тропу, которая ведет туда, я спускаюсь к подножию холма и паркуюсь у дома Д'Агостино. Это все еще их дом, и Массимо теперь владеет большей частью земли и окружающих домов, которые покрывают луга. Он купил все это, пытаясь сохранить воспоминания о тех днях, когда мы были детьми, играющими на лугах, а наши родители сидели и смотрели на нас. Его мать рисовала, моя пекла, а наши отцы говорили о рыбалке.

Я выхожу из машины и направляюсь к месту между двумя домами. Это было то место, где раньше сидел Доминик. Впереди меня — его дом, позади меня — мой.

Я спускаюсь на траву и смотрю на оба дома. Они оба маленькие коттеджи, но каждый из них излучает разную атмосферу.

Его дом напоминает мне о его родителях, и когда я смотрю на крыльцо, я все еще вижу, как они танцуют под ту старую джазовую песню.

Это все еще наполняет мое сердце надеждой на настоящую любовь.

Позади меня… Я даже не могу нормально смотреть на свой старый дом, не чувствуя тошноту. У меня такое же тошнотворное чувство, как и всегда, когда я приезжаю сюда.

Странно, как столько ужасных вещей произошло со мной в этом месте, но магия, которая течет из старого дома Д'Агостино, все еще достаточно сильна, чтобы достичь меня. Я не часто сюда приезжаю, но иногда приезжаю и все еще чувствую это. Как всегда, это очищает мой разум от любого беспокойства, которое я чувствую.

Сегодня я думаю, что я здесь, потому что это было место, где все изменилось для меня. Я также думаю, что любое решение, которое я приму, дав Доминику второй шанс, должно учитывать прошлое.

Когда я думаю о Доминике, я вспоминаю мальчика, который был добр ко мне. Как и его братья и его отец, он всегда заботился обо мне, но мне казалось, что он делал это, потому что мы были друзьями.

Я была другом, и было ясно, что это все, чем я когда-либо буду, из-за очевидного невнимания к моим чувствам. Это было почти как притворство, как то, как вы ведете себя, когда