Бывшие. Ты бросил нас - Ариадна Сатор

— Марина Владимировна, давайте подумаем хорошо. Это очень важно. Вы что-то подобное замечали за своим ребенком?

Я сжала руками виски и посмотрела на женщину:

— Нет. Мой ребенок нормальный. Он ничего не употребляет. Начните его уже искать, а не задавайте мне глупых вопросов.

— Мы ищем его. Кто-то видел, как он выходил из дома?

— Я видела, Гриша видел. Кто еще мог его видеть? А… комендантша еще видела. Она мне сказала, что он выбежал из дома и не возвращался.

— Хорошо, — она кивнула, посмотрела на полицейского, — Леш, поговори с женщиной внизу.

Он кивнул и вышел.

— Женщина вы понимаете, что у меня ребенок пропал. У вас есть дети? Вы понимаете, когда ваш единственный сын ушел и его нигде нет. Ни у друзей, ни у родственников. Нигде. Почему вы его не ищете, а тут задаете мне эти вопросы? Он не наркоман. Он расстроился, что Григорий хотел выкинуть его крысу, и ушел. Его нужно найти. Вдруг на него ночью кто-то напал.

Слезы сами потекли по щекам. Я даже не представляла себе, что может с ним случиться. Саша обнял меня и погладил по спине:

— Тихо, Марин, мы ищем его. Все будет хорошо. Мы найдем его. Ребята уже прочесывают весь город, он не мог никуда деться. Мы обязательно его найдем.

Я сжала его рубашку и уткнулась в грудь. Слезы от бессилия лились по щекам. В этот момент у него в кармане зазвонил телефон. Я оторвалась от него и с надеждой посмотрела.

39 глава

Александр

Сердце мое готово было выпрыгнуть. Я не знал, что делать, но паника не должна меня накрывать. Мы справимся, я землю буду рыть, чтобы его найти.

Майкл похлопал меня по плечу и кивнул. Да, он знал, как тяжело терять любимых. Но это же девушка, а это сын! Черт! Никогда себе не прощу, что их оставил тогда.

Я мысленно повторял одну и ту же фразу:

' Сын, ты где? Если я тебя найду, то сожму в объятьях и никогда не отпущу.'

Марина стала такая маленькая, такая хрупкая. Я боялся ее оставить одну. Мне хотелось сжать ее в объятьях и спрятать от всех бед.

Сердце билось так в грудной клетке, что казалось внутри меня большой паровоз, готовый разорваться.

Было одно-единственное желание: это бежать, искать и пока не найду, не смогу не есть, не спать.

Ребята вокруг суетились. Спасибо Ване, что он только услышал, что пропал ребенок, пустил клич в чате нашей качалки и нашел ребят, которые реально занимаются поиском детей.

Я никогда не думал, что вот так, бесплатно, люди готовы всю ночь обыскивать мусорки, подвалы, парки и искать ребенка, не думая про еду, сон.

Я готов был им все отдать, лишь бы услышать его смех и увидеть глаза.

Инспектор раз за разом задавала вопросы, которые резали меня по живому. Все внутри кричало, орало, но я сдерживался, ради Марины. Она должна чувствовать во мне поддержку и силу. Рано или поздно этот бессмысленный допрос закончится.

Да, где-то внутри я понимал, что они стараются понять, куда мог пойти ребенок и часто мы ничего не знаем про детей, с которыми живем в одном доме.

Я это знал из своего детства, когда пропадал днями и ночами черт знает где. В сердце кольнуло, я оперся на стол и сжал губы, чтобы не показать любимой, как у меня болит сердце за нее и сына.

Я обнял жену, и в кармане зазвонил телефон. Я доставал его и надеялся, что сейчас в трубке мне скажут:

— Жив, нашли.

Но на экране высветился номер моего наказания. Я не хотел рушить такой хрупкий мир с Мариной. Я посмотрел на экран и выключил вызов. Какого черта ей опять от меня нужно? Когда этот кошмар уже закончится?

Жена с надеждой посмотрела на меня:

— Кто это? Кто-то из ребят?

Я покачал головой:

— Нет. Я сейчас сам позвоню Майклу.

Она кивнула и села на стул.

— Марина Владимировна, а ваш сын не сидел целыми днями за играми? Может, вы как-то решили его наказать за это?

Я вышел из кухни, чтобы не мешать вопросам инспектора, может, хоть так она быстрее закончит с этим глупым допросом.

— Майкл, что там у вас?

— Саш, пока ничего. Мы только подъехали и осматриваем ближайшие подъезды.

— Зайди ко мне, вдруг он сидит на площадке и ждет.

В трубке зашуршало, потом я услышал, как запиликала подъездная дверь:

— Да, конечно, сейчас все проверим. Не переживай, мы не пропустим ни одного сантиметра. Тут к нам еще ребята подъехали, которые ищут детей, если они потеряются. Так что нас тут много. Будут новости, позвоню.

— Ага, давай.

Я услышала, как там кто-то задает вопросы жителям, видели ли они мальчишку, но ответов я уже не слышал.

Я вернулся обратно на кухню. Допрос продолжался, и эти вопросы мне казались бесконечные.

Я оперся на стол и посмотрел на женщину:

— Вы же видите, что ей плохо. Может, мы поедем к ребятам и поможем искать. Тут явно не наркомания и игромания. Ребенка нужно искать по горячим следам. Пока есть люди, которые могли его видеть.

— Я прекрасно вас понимаю. Поймите, мы тоже хотим помочь и не просто так задаем эти вопросы. Нам нужно понимать всю картину. Мы с вами таким образом составляем психологический портрет ребенка, чтобы спроецировать его поведение. Вы видите его только с хорошей стороны, а я на своей работе насмотрелась, как пай-мальчики и девочки воруют, избивают и насилуют. Поэтому из ваших ответов пытаюсь понять, что спровоцировало нормального ребенка пуститься в бега из дома.

Я выдохнул:

— Скажите, пожалуйста, а много еще вопросов у вас и какой портрет вы составили?

— Я понимаю, что вы растите ребенка одна, без отца?

Марина подняла на меня глаза.

— Я отец.

— Вы живете с семьей?

— Нет. Мы развелись, а сейчас я общаюсь с сыном и пытаюсь с ним сдружиться.

— А Григорий — это ваш новый жених?

Жена кивнула, не в силах отвечать.

— А как ребенок отнесся к тому, что вы не к мужу возвращаетесь: к его отцу, а выходите замуж за другого мужчину?

— Гриша пытался с ним наладить отношения, но он сразу его невзлюбил. Мы хотели сегодня поехать в кафе, поужинать. Андрей согласился с нами поехать.

— Понятно. А вы в каких отношениях со своим сыном?

Инспектор посмотрела на меня. Я сглотнул, выпрямился:

— В хороших отношениях. Крысу ему подарил, с которой он и