Верховная жрица - Мишель Хёрд

я почти не замечаю, как она продолжает: — Дай мне ключи от машины и деньги, чтобы я могла съездить за продуктами. Как только мы будем в Греции и я заберу свои вещи из дома, я верну тебе деньги.

Я хмуро смотрю на Кассию, словно она сошла с ума, и бормочу:

— Ты никуда не поедешь без меня.

— Да, но тебе нужно позаботиться о частном самолете и прочем, так что я подумала, что могла бы купить что-нибудь на ужин или заказать еду навынос.

Подняв руку, я обхватываю пальцами ее шею, одновременно доставая из кармана ключи от внедорожника. Я бросаю их Тобиасу, который их ловит.

— Купи нам что-нибудь поесть.

Он ставит банку, и на его лице расплывается ухмылка.

Я отпускаю Кассию, вытаскиваю бумажник и достаю из него несколько банкнот, а затем протягиваю их Тобиасу.

Когда он выходит из дома, я смотрю на Кассию.

— Проблема решена.

Она наклоняет голову.

— Я могла бы пойти с Тобиасом.

— Нет. — Я разворачиваюсь, подхожу к дивану и сажусь. Вытащив телефон, я открываю мессенджер и отправляю Сантьяго сообщение.

Я:

Нам нужен один из частных самолетов. Сообщи мне, сколько будет стоить его аренда, и я переведу деньги.

Пока я жду его ответа, я говорю:

— Полагаю, что все сами позаботятся о жилье в Афинах. Я бронирую места только для нас с тобой.

— А Тобиас?

— Он взрослый мужчина и может сам о себе позаботиться, — бормочу я, бронируя номер в пятизвездочном отеле в Афинах. Закончив, я поднимаю глаза на Кассию. — В конце концов, ты ведь платишь ему зарплату, верно?

— Да.

— Будь осторожна и не слишком переживай за других людей, а то закончишь как Сантьяго, живя в комплексе с сотней человек.

Когда она кивает, я спрашиваю:

— Ты собираешься и дальше стоять там?

Она качает головой и садится рядом со мной. Когда она медленно откидывается назад, а на ее лице мелькает тень дискомфорта, я бормочу:

— Ты сегодня переутомилась.

— У нас был напряженный день.

Она вздыхает, снимая туфли на высоком каблуке, затем поджимает ноги под себя и откидывается на спинку дивана.

Потянувшись к ней, я притягиваю ее к себе, пока ее голова не оказывается у меня на коленях.

— Спи. — Когда она открывает рот, чтобы возразить, я прижимаю пальцы к ее губам и качаю головой. — Спи, Кассия.

Она закрывает глаза, но все равно бормочет:

— Нам нужно поговорить.

— Позже.

Я кладу руку ей на бицепс и нежно провожу большим пальцем по шраму, который все еще выглядит опухшим.

Когда она засыпает и ее дыхание выравнивается, я разблокирую свой телефон и возвращаюсь к работе. Я беру на себя все расходы по оплате услуг наемников, чтобы Кассии не пришлось об этом беспокоиться.

В моей груди разливается тепло, потому что мне приятно заботиться о своей женщине.

Глава 22



Кассия

Я просыпаюсь, когда Тобиас возвращается с едой, и, чувствуя слабость, сажусь и провожу ладонью по лицу.

— Ты не выспалась, — расстроенно бормочет Найт.

Я смотрю на него.

— Сегодня я лягу спать пораньше.

Он кивает, поднимаясь на ноги.

— Будь тут. Я принесу твою тарелку.

Я провожаю его взглядом до кухни, затем слышу звон посуды и его рокочущий голос, но не могу разобрать ни его слов, ни ответа Тобиаса.

Найт выходит из кухни, неся две тарелки с бургерами и картошкой фри. Он протягивает мне мою и снова садится рядом.

Когда Тобиас заходит в гостиную, он говорит:

— Я поеду в мотель, если вы не против, босс?

Так вот о чем они говорили.

Я киваю.

— Будь здесь завтра в восемь утра.

— Хорошо. Спокойной ночи.

— И тебе. — Я смотрю, как он уезжает, забирая внедорожник Найта.

— Ешь, — бормочет Найт, засовывая в рот картошку фри.

Я откусываю свой бургер, и пока жую, он говорит:

— Частный самолет будет готов завтра в десять утра. Аэродром находится в часе езды отсюда. Я также забронировал номер в отеле.

Я проглатываю кусочек, затем спрашиваю:

— Сколько все это стоило?

— Обо всем уже позаботились.

Я кладу бургер на тарелку и смотрю на Найта, пока он, наконец, не переводит взгляд на меня.

— Сколько?

— Не беспокойся об этом.

Я вздыхаю.

— Это деловые расходы. Или ты скажешь мне, сколько, или я просто переведу произвольную сумму на твой счет.

— У тебя нет моих банковских реквизитов, — бормочет он, запихивая в рот очередную порцию картошки фри.

Черт. Он прав.

Быстро соображая, я угрожаю:

— Я попрошу их у Сантьяго.

— Удачи тебе с этим.

— Господи, ты невозможен. — Я бросаю на его свирепый взгляд.

— Мне это уже говорили. — Он встает и направляется на кухню. Вернувшись с двумя бутылками воды, он говорит: — Это не обсуждается, как и вопрос о твоей безопасности. — Когда я открываю рот, он качает головой. — Нет, мы больше не будем об этом говорить.

— Ты не знаешь, что я собиралась сказать, — бормочу я.

— Я почти уверен, что ты собиралась со мной поспорить.

Он продолжает есть, в то время как я недовольно фыркаю.

— Как я уже сказала, ты невозможен.

Он переводит взгляд на меня, затем тянется к моей тарелке, берет картошку фри и подносит ее к моему рту.

— Ешь.

Мои губы автоматически приоткрываются по его команде, но когда я откусываю кусочек и понимаю, что мужчина кормит меня, на моем лице появляется недовольное выражение.

— Я могу сама себя покормить, — бормочу я, жуя картошку.

— Знаю. — Не отрывая от меня взгляда, он берет еще картошку фри. — Я хочу тебя покормить.

Моя правая бровь слегка приподнимается, и я не знаю, как реагировать на эту ситуацию.

— Ешь, Кассия, — приказывает он, и его голос звучит более хрипло, чем обычно.

По моей коже бегут мурашки, и я открываю рот, чтобы взять у него картошку.

На лице Найта мелькает желание, и он выглядит таким горячим, что у меня сводит живот, а дыхание учащается.

Ладно. Похоже, Найта возбуждает то, что он меня кормит.

Раньше, когда он поцеловал меня, я думала, что вот-вот вспыхну. Я испытываю те же чувства, когда он кормит меня