Бесприданница. Графская дочка - Надежда Игоревна Соколова

– Прекрати, дурак! – выдохнула я, когда он прижал мои запястья к подушке.

Его смех стих, осталось только теплое дыхание на шее. Поцелуй начался с уголка губ – нежный, извиняющийся. Потом его рука осторожно вплелась в мои волосы, распутывая узлы, которые я сама накрутила за день.

– Все равно ты не права, – пробурчал он в кожу под ухом, но уже без злости.

– Знаю, – прошептала я в ответ, целуя его висок, где пульсировала жилка.

Его пальцы медленно расстегнули пряжку моего корсета, освобождая дыхание. Мы скидывали друг с друга раздражение вместе с одеждой: его рубашка застряла на локте, моя юбка повисла на спинке кровати. Когда он обнял меня за талию, притягивая ближе, между нами оставалась только тонкая ткань ночной рубашки.

– Потом опять будут драконицы, – вздохнул он, проводя губами по ключице.

– А сегодня – только я, – напомнила я, кусая его за мочку уха.

Он засмеялся, глухо и тепло, и накрыл нас одеялом, сметая на пол выигранные драгоценности. Золото упало на ковер, но нам уже было все равно.

Глава 47

Время до свадьбы Ариссы пролетело стремительно. Сама она, будто смирившись со своей участью стать женой владыки драконов, снова порхала, как бабочка, из комнаты в комнату. Ее шелковые юбки шуршали по половицам, а голос звенел, как колокольчик, пока она обсуждала со столичной портнихой вышивку на подоле свадебного платья – жемчужные нити, которые должны переливаться при свете люстр. Каждое утро она забегала ко мне, чтобы показать новый эскиз от портнихи: то рукава с кружевными манжетами, то шлейф, усыпанный самыми натуральными сапфирами.

Будущий муж, владыка то есть, в доме невесты не появлялся. Дважды приходили порталом слуги от него – строгие мужчины в мундирах с драконьими гербами на пряжках. В первый раз они вручили Ариссе черный ларец с фамильным колье: тяжелую золотую цепь с рубином размером с голубиное яйцо. Она тут же примерила его поверх старого халата, кружась перед зеркалом и щебеча, что камень идеально сочетается с занавесками в будущей опочивальне. Во второй раз принесли букет из шикарных роз.

Ариссе хватило и этого. Она поставила розы в вазу и целыми днями носилась по дому, планируя, какие туфли выбрать под платье. Я же ворчала, закрывшись в спальне с Ричардом, что женишок-то мог бы и пощедрей быть.

Ричард только весело фыркал.

– Вот выйдет она за него, и к ее услугам окажутся все несметные драконьи сокровища. Говорят, у них в подвалах целые горы изумрудов лежат.

– Со скупостью владыки – это вряд ли, – хмыкала я. – Нет, серьезно. Букет цветов и фамильное колье. Очень, очень много. Ну понятно же, что брак по расчету. Но нельзя же так сразу демонстрировать свое скупердяйство.

Мы спорили, не ссорясь, и каждый оставался при своем мнении.

И я, и Ричард, и свекры получили персональное приглашение от владыки на свадьбу. Конверты были из плотной пергаментной бумаги с золотым тиснением в виде драконьих крыльев. При вскрытии от них пахло ладаном и чем-то металлическим – наверное, магия, чтобы подчеркнуть важность события.

Наши наряды шила та же портниха, что и Ариссе. Она приколола к моему платью амулет в виде крошечных ножниц, которые сами собой подрезали нитки. «Ускорение в три раза», – пояснила она, поправляя булавку заколкой в форме совы. Говорила, что к сроку управится, даже если придется не спать три ночи.

А вот моих сестер никто на такое шикарное мероприятие не приглашал. Они дулись из-за этого и шептались по углам – за шторой в столовой или у черного хода.

Мой амулет от сглаза то и дело нагревался под воротником, хоть и не обжигал кожу – и Рания, и Линда все же помнили о том, кто находится в теле их младшей сестры.

В нужный день наша компания – я, Арисса, Ричард, свекры – была готова. Одетые в новые наряды, мы дождались слуг владыки и вместе с ними порталом перенеслись туда, где должна была состояться церемония бракосочетания, – в личный дом владыки драконов. Величественный дворецкий поклонился, едва мы появились в холле. Подозреваю, что этот поклон предназначался только мне. Но я, конечно же, не стала ни с кем делиться своими мыслями. И вместо этого огляделась.

Холл дома владыки драконов подавлял своим величием. Стены из черного мрамора с прожилками золота отражали свет хрустальных магических шаров, каждый из которых был собран из тысяч алмазных подвесок. Над головами гостей, словно живые, замерли каменные драконы, обвивающие колонны с вырезанными чешуйчатыми узорами. Под ногами шел ковер из шкур снежных барсов, а по бокам – ряды ваз с вечноцветущими розами, чьи лепестки переливались, как расплавленное серебро. В воздухе витал запах ладана и чего-то горького – возможно, пепла от священных жаровен.

В окружении все тех же слуг владыки мы прошли по коридору из холла в алтарный зал, уже полный народу, и встали так, чтобы все было видно. Свекор сопроводил Ариссу к алтарю, поставил ее рядом с владыкой и вернулся к нам.

Церемония началась под гул огромного гонга. Владыка, облаченный в мантию из шкуры огненного змея, стоял у каменного алтаря, покрытого рунами. На его груди висел медальон с клыком древнего дракона, а пальцы сжимали свиток с клятвами, написанными чернилами с примесью золотой пыли. Когда Арисса, в платье с жемчужным шлейфом, подошла к нему, он положил ей на ладонь раскаленный уголь – символ нерушимости союза.

– Клянусь пламенем, что бушует в моих жилах, – голос владыки раскатился по залу, заставляя дрогнуть алмазные подвески люстр, – и кровью предков, что стынет в этой стали. – Клянусь чешуей прародителей, что легла в основу этих стен. Клянусь пеплом городов, что я обращал в прах, и тишиной пещер, где спят вечным сном мои враги. – Пусть мои когти рассыплются в пыль, если я нарушу этот обет. Пусть крылья мои опалит ветер забвения, если я отрекусь от твоего рода. Ты – плоть от плоти моего огня, пепел от моего пепла. Отныне твоя жизнь – мой клад. Твоя смерть – мой урон. И пока эти руны – голос зарил, владык, что старше звезд, – горят на алтаре, наш союз не разорвет ни сталь, ни время, ни сама смерть.

Уголь в руке Ариссы вспыхнул синим огнем, но не обжег – магия сковала жар. Гости, затаив дыхание, наблюдали, как дым от угля сплелся в фигуру двуглавого дракона над их