Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни. - Егорина Ленина

- Наполовину. - просипела я.

- Как это?

- Отбила себе всю заднюю часть. - пояснила я.

- Зачем ты побежала-то? Я же помочь хотел дойти. Ты ж болеешь! - возмутился сосед, помогая отцу меня поднять.

- Сам ты больной и не лечишься! Сказала же - сама справлюсь! Чего вьешься как муха над медом? - огрызнулась я и отдавила ему ногу. Мелочь, а приятно.

- К твоему сведению мухи не у меда вьются. - хмыкнул он аккуратно стряхивая мою ногу со своей.

- К твоему сведению - язвительность мою можно было на хлеб мазать - Я в курсе. А тебе бы летать около Велеи. Вы такая замечательная пара!

Показывая, как рада их парочке, я даже руками всплеснула. Ведро в моей руке, казалось, только этого и ждало. Совершив круговое движение, оно встретило препятствие в виде плеча папы. Тот поскользнулся и начал заваливаться на меня. Сосед попытался вытащить мою тушку с линии полета отца, но не успел. Как итог - Виктор лежит на земле, я сверху, а папа накрыл меня. Вот такой сэндвич и увидела Аглая, которая соседка. Лучше б это была корова!

- Убили! - всплеснула та руками и, как заядлый паркурщик, перемахнула через забор.

Она быстро подняла отца, отлепила меня от Виктора и попутно надавала тому по рукам, чтобы отцепился от меня. Оставшаяся жертва летучего ведра поднялась сама. Сильная женщина наша соседка. Уважаю!

Я стояла грязная и сильно помятая. А еще злая и желающая немедленно применить физическую силу в отношение кого бы то ни было. Папа быстро сообразил о моих кровожадных желаниях и утащил меня в баню, предварительно отобрав ведро, где и закрыл, пожелав хорошенечко помыться.

Отмываясь в очередной раз, я решила подзадержаться в бане и заодно сразу же все и постирать. Провела в этом тихом, замечательном месте часа полтора. Благодать. Никто на меня не валится, не сбивает с ног, не задает вопросы... Да даже ведра тут стоят, а не летают. Хотя, то ведро, что причинило урон соседскому внуку, теперь мое любимое, пожалуй.

Одевшись, я пихнула ноги в калоши и подхватила таз с постиранным бельем. Думая о том, что нужно сообразить в предбаннике веревки для сушки, вышла на улицу. Там меня ждали. Папа проскочил внутрь и закрылся. Ну, правильно. Он ведь тоже поизвалялся в земле. А вот что тут делает гад? Своей что ли бани нет?!

- Ты чего так долго?

Он кинул взгляд на таз у меня под рукой и попытался отобрать его.

- Ты куда руки свои тянешь? - гневно прошипела я и спрятала таз от него подальше.

- Да я помочь тебе хочу! Ты чего такая злая? - заступил он мне дорогу не давая пройти к дому.

Аглая стояла у нашей калитки и жадно ловила каждый наш жест и слово.

- Соседушка! - я повернулась к ней, пнув калошей и без того грязного Виктора. - Зайди ко мне. Поговорить нужно!

Гад фыркнул на мой маневр и отошел. Не совсем дебил, уже хорошо.

Аглая подскочила ко мне и мы парочкой подружек прошли в дом. На чердаке соседку прорвало. Оказывается, не просто так она около забора отиралась.

- Представляешь, завтра Максимку забирают на службу. Сначала, разумеется на обучение солдатскому делу, а потом и в строй. А служивые в таверне как раз за ним и приехали. - затараторила Аглая.

- Это что ж за почести такие, чтобы одного парня да целым отрядом сопровождать? - удивилась я.

- Чай не простой парнишка, а старостин сын! - покивала она - Да и не одного Максимку забирают.

Аглая замолчала и выжидательно уставилась на меня. Мне не жалко, я спросила:

- И кого еще забирают? У нас, вроде бы, все парни при деле. Никто не изъявлял желания идти в военные.

- Дак Виктора же! Это ж его отряд. - всплеснула она руками. - Вот и приехали за командиром, а заодно и старостина отпрыска до места проводят и Трофиму Гордеичу отпишутся о доставке.

- То есть, завтра он отчаливает? - аккуратно уточнила я, не выказывая заранее радости.

- Ну да! Мы все собираемся проводить его от дома старосты. Ты идешь? - и глазки прищурила в ожидании ответа.

- Проводить мне его что ли? Чай не чужие люди. - задумчиво пробормотала я развешивая на веревках белье.

- С Виктором не чужие? - уточнила любопытная Аглая.

Я чуть не повесилась на веревках от такого предположения.

- С ума чтоль сошла?! С Максимкой, разумеется. Велея твоего Виктора небось проводит сама. Без поддержки.

- Да он от нее носится как угорелый! - развеселилась соседка. - Видела бы ты, как намедни он по оврагам от нее ускользал! Да если б я не стояла там рядом, то и не заметила бы его.

Я опустила тот момент, где соседушка отиралась у оврага.

- Что ж он от девки-то бегает? Вот понаберут трусов на службу, а отечество потом страдает! - возмутилась я не то и правда за трусость парня, не то за Велеины промахи.

- Ну вот ты не скажи! - встала на защиту гада Аглая. - Его отряд сам градоправитель очень уважает. А от Велеи бегает, чтоб не обижать ее. Не воюет он с женщинами. С детства такой. А чего ты Виктора-то не привечаешь? Хороший парень ведь!

- Вот и привечай его сама, если он тебе так нравится! - вспыхнула я.

- Да я б рада. - рассмеялась соседка. - Да только возраст у нас уж слишком разный. Да и Тихон у меня есть. А тебе, между прочим, семнадцать уже!

- А я в монастырь пойду! Нечего меня с пути истинного сбивать. - отмахнулась я от нее наволочкой.

- Какой тебе еще монастырь с твоим-то характером?! - вскинулась Аглая.

- Мужской! - отрезала я и стала спускаться с пустым тазом в сени.

Аглая трусцой устремилась на улицу. Я пихнула ей в руки таз, ибо нечего порожняком гонять. Через мгновение она уже донимала отца, который только вышел из бани. А пока я разливала вскипяченный чайник и раскладывала кашу по тарелкам, он вошел на кухню дрожа толи от холода, толи от гнева. Не угадала. Папа беззвучно ржал.

- В какой ты монастырь еще собралась? - еле просипел он. - Отца Митрия удар хватит, когда Аглая до него донесет эту информацию.