Пышка из другого мира, или Как у(с)покоить дракона - Ольга Ивановна Коротаева

Впрочем, мужчина уже не выглядел таким мрачным, как раньше. Он улыбался так часто, что это вскоре стало привычным. Мне нравилось, как Луин смотрел на меня. И я обожала то, как генерал меня обнимал. А от его нежного шёпота по всему телу бежали мурашки.

– Счастье тебе к лицу, Стеша, – каждый день говорил Дэнвер.

И я верила! Но, глядя в зеркало, отметила, что щёки становятся розовее… И круглее. Последнее меня не очень устраивало. Эстэша была полненькой девушкой, но, когда я поселилась в её теле, немного похудела. Наверняка сказались частые прогулки за свежими соцветиями и тяжёлый труд на кухне.

А, может, мои волнения? Ведь с момента, когда я открылась Луину, я и начала округляться.

– Это платье стало мне мало, – пожаловалась Терсе и поправила поясок на талии.

– Надень другое, – не отрываясь от вязания, беспечно посоветовала девушка. – У тебя много красивых нарядов. Послать Ину на чердак?

– Боюсь, другое меня так же обтянет, – вздохнула я и ощутила, как ткань треснула по шву. – Ужас! Смотри, как я сильно поправилась!

Терса отвлеклась от вязания и окинула меня критическим взглядом.

– Хм… Может, разве что немного. По мне, так ты похорошела.

Избавившись от атласного платья, я глубоко вдохнула и потянулась за шерстяным и принялась одеваться:

– Надеюсь, тётушка не огорчится, что я не приоделась на обед в честь её дня рождения?

– Тебе стоит обсудить с мамой заказ нового наряда, – деловито заметила девушка, снова возвращаясь к вязанию.

Казалось, её моя полнота совершенно не смущала.

– Лучше обсудим размер порций, – недовольно проворчала я.

– Ты и так кушаешь, как птичка! – усмехнулась Терса и хитро глянула на меня снизу вверх: – Или генерал что-то сказал тебе? Ему опять не нравятся твои формы?

– Нравятся, – тут же выдохнула я и, вспомнив, как мы целовались под окнами этой ночью, ощутила, как жар разлился по венам. Тело до сих пор горело от бесстыдных ласк Луина. – Даже слишком нравятся!

– Тогда всё в порядке, – хихикнула девушка, смущённо пряча взгляд.

Заметив, что её щёки стали пунцовыми, я догадалась, что наше ночное свидание для родных Эстэши не осталось секретом. Но все молчали, лишь позже, когда все сидели за праздничным столом, господин Лавлейс тактично заметил:

– Стеша, дорогая. Побереги здоровье. Ветер сменил направление, и ночи стали значительно холоднее.

Терса, поперхнувшись, закашлялась, а тётушка, не отрывая взгляда от тарелки, скрипуче добавила:

– Накидывай шаль, которая висит у порога! – Она покосилась на меня и многозначительно добавила: – Когда собираешь иккензор в ночную пору.

У меня самой жар прилил к щекам, а вот Дэнвер осветился улыбкой и мягко пообещал:

– Не волнуйтесь, госпожа Лавлейс. Я тщательно прослежу за тем, чтобы Стеша вечером не выходила из дома без шали!

И посмотрел на меня таким жадным взглядом, что я живо представила, как старательно он будет закутывать меня в шаль… И в свои объятия заодно. Опустив голову, пролепетала, едва не сгорая от желания, чтобы поскорее наступил вечер:

– Вы слишком добры.

– Это ответ на вашу заботу, моя дорогая, – ласково сообщил мужчина и поправил брошь из вязаных цветочков, которую я ему подарила. – С тех пор, как я вдыхаю чудесный аромат масла иккензора, приготовленного по вашему рецепту, дракон всё время спит.

– Это замечательная новость, – с явным облегчением воскликнула Вейлин. – Знать, что ваш недуг отступил, генерал, самый лучший подарок на мой день рождения!

– Подарок! – испуганно вскрикнула Терса и вскочила, уронив стул. – Я сейчас!

Кинулась к лестнице и помчалась по ступенькам вверх, а госпожа Лавлейс улыбнулась мне:

– Я уже знаю, что за сюрприз приготовила мне дочь. И догадываюсь, откуда у Терсы вдруг появился талант к рукоделию. Я тебе очень благодарна, Стеша, но больше не позволяй ей выдавать твою работу за свою.

– Вообще-то Терса сделала вам подарок своими руками, – шепнула я. – Вы сами в этом скоро убедитесь.

И с предвкушением посмотрела на девушку, которая несла огромную охапку вязаных иккензоров – почти точную копию тех, что я творила для брошей, но крупнее. Началось всё с трёх цветочков, которые Терса с моей помощью переделала из неудачного шарфика, а потом кузине Эстэши понравилось возиться с нитками и крючком.

В итоге получился пышный букет, который мы обвязали широкой фиолетовой ленточкой. Было видно, как росло мастерство Терсы от кривоватых экземпляров до почти идеальных соцветий. Это, рассматривая подарок, заметила и Вейлин. Прослезившись, женщина прошептала:

– Моя дочь не так безнадёжна, как я думала.

– Матушка! – обиженно топнула девушка. – Почему ты всё время на меня ворчишь? Не так хожу, не так вяжу, не так выгляжу, не так говорю? Ты хоть раз меня похвалишь?

Госпожа Лавлейс ласково посмотрела на дочь и, смаргивая слёзы, призналась:

– Для меня ты всегда была лучшим ребёнком в мире, глупая. Я лишь переживала, что тебе будет больно из-за насмешек слепцов, которые судят других только по внешности и поведению. Но рядом со Стешей ты повзрослела и стала привлекательнее. Эти цветы словно показывают этапы твоих перемен. От кривоватой поделки до идеального цветка, который выглядит, как настоящий! Прости меня за то, что не верила в собственную дочь…

Не выдержав, она расплакалась, и к ней тут же присоединилась Терса.

Я тоже глотала слёзы, глядя на них. Даже у генерала заблестели глаза, а господин Лавлейс так и вовсе шмыгнул носом!

И только Ина, собирая тарелки, ворчала:

– А мне ни доброго слова, ни подарка.

– Возьми одну из брошей, что я сделала, – шепнула ей.

Девушка расцвела в улыбке:

– Правда?

И убежала наверх.

Я не стала говорить служанке, что эту брошь я сделала специально для неё. Остальные украшения, как и крема, ждали приезда именитых гостей.

Глава 44

И вот пришёл тот самый день, которого любая девушка ждёт с величайшим нетерпением. Я бы присоединилась к тысячам счастливых невест, не будь моей задачей отказать жениху у алтаря. Неудивительно, что всю ночь я так и не сомкнула глаз. А поутру пересчитала дары богини, помянув при этом Сельвию крепким словцом. Про себя, разумеется – богов гневить не стоит.

– Я так и не поняла, зачем она подарила мне это, – пробормотала, рассматривая стеклянные шарики.

Конечно, было