Две хризантемы - Рико Сакураи

– Шикигами! Будь ты проклят!!! – возопил Моронобу и обнажил вакидзаси. – Господин, я помогу вам умереть достойно!

Последнее, что видел Нобунага, – блеск клинка перед глазами, затем его поглотила тьма.

Моронобу застыл на месте. Очнувшись, он посмотрел на обезглавленное тело господина, затем на окровавленный клинок меча[46].

Он отер его о рукав кимоно и вложил в ножны.

– Надо выбираться отсюда, и как можно скорее.

Молодой самурай бросился к Восточному крылу, где пряталась потайная дверь подземного хода, ведущая в заросли, раскинувшиеся на озере Бива. Он мчался по замку, вокруг него царила смерть. Самурай почти достиг цели, но злой демон Шикигами уже поджидал его.

Моронобу скрутил приступ кашля. Дрожащей рукой он обнажил вакидзаси. Кашель усиливался, самурай задыхался, мысли путались: пусть он не облачен в ритуальное белое кимоно, рукоятка меча не обмотана белой рисовой бумагой, харакири – достойная смерть…

Время, данное Умимару для того, чтобы захватить Адзути хитростью, истекло. Он предстал перед своим повелителем Акэти Мицухидэ, низко склонившись.

Акэти не спешил задавать вопросы, внимательно смотрел на своего фаворита, тот же был совершенно невозмутим. Наконец Акэти спросил:

– Ты спокоен и уверен в себе. Неужели я возьму Адзути без крови?

– Да, мой господин. Именно так и будет. Думаю, в замке все мертвы.

Акэти округлил глаза.

– Тебе удалось подкупить кого-то из обитателей замка и отравить колодцы?

– Ни то ни другое, мой господин. Мне помогла красивая женщина…– пояснил Умимару.

– Женщина?! – Акэти удивился еще больше. – Она знала тайные ходы, ведущие в замок?

– Нет, мой господин. Она подарила мне смертоносное оружие…

– Говори! Не томи меня! – воскликнул Акэти.

– Это оружие – онмёдо.

Акэти несколько растерялся:

– Онмёдо… Это же магия. Женщина – ведьма?

– Да, мой господин, – подтвердил Умимару.

– Что ж, если обитатели замка действительно мертвы, я щедро награжу тебя за услугу.

– Из ваших рук я приму даже яд, мой господин…

Акэти улыбнулся:

– Все прекрасно складывается. Завтра утром я отправлю лазутчиков в Адзути.

Акэти Мицухидэ наслаждался прохладой стен Адзути. Он медленно шел по коридору Западного крыла, с удовольствием разглядывая многочисленные росписи на перегородках.

Ничто не напоминало о трагедии, разыгравшейся накануне: мертвые тела предали огню, голову же Нобунаги поместили в специальный шелковый мешок, дабы доставить в ставку сёгуна.

Умимару упрочил свое положение доверенного лица господина Акэти. Теперь он постоянно хлопотал, выполняя разные поручения благодетеля. В то время как господин Акэти любовался красотами замка, его изысканными интерьерами, Умимару и его помощники составляли подробную опись имущества поверженного князя.

Список был велик. В нем перечислялись: мужские и женские кимоно из дорогих тканей, множество различной обуви, картин будзинга и гравюр киотских мастеров, керамика с парчовым рисунком и фарфоровые сервизы с изысканной росписью, мебель из сандалового и айвового дерева, кухонная утварь и жаровни различной величины. Помимо этого: женские украшения и серебряные зеркала, лаковые коробочки для косметики и драгоценностей, нэцке[47], шелковые покрывала и отрезы тканей.

Мало того, пришлось составлять дополнительный список, куда вошли: картины европейских художников с видами городов, множество ширм с росписями, изображавшими рыцарей и различные замки.

Умимару совершенно потерялся среди обилия незнакомого ему европейского стиля, долго раздумывая: каким образом обозначить этот перечень? В конце концов он пришел к выводу, что проще всего присвоить ему единое название «Португальские предметы искусства». И наконец, Умимару составил опись арсенала, где хранились доспехи, мушкеты и боевые мечи, различные кинжалы, копья, луки и стрелы, а также три португальские корабельные пушки со множеством ядер и бочками пороха.

Поверенного поразило обилие дорогих вещей и оружия. Он вошел в подземелье, где Нобунага хранил казну. Когда помощники отворили сундуки, у самурая затрепетало сердце при виде столь многочисленных запасов серебра и золота. И это все следовало пересчитать и внести в отдельную опись. Предстояла длительная кропотливая работа.

Глава 9

Горная хижина

Ребенок в чреве Хитоми постоянно брыкался и переворачивался. Порой ей казалось, что младенец разорвет живот и выпрыгнет наружу.

– Какой шустрый! Не сомневаюсь, что родится мальчик, – говорила Хитоми своей служанке.

– Так и есть, госпожа. Настоящего самурая носите! Он будет достойным вождем нашего клана. Вот и живот у вас уже опустился – не ровен час, роды начнутся…

– Я боюсь, Юми… – призналась Хитоми.

– Ничего, в первый раз всегда страшно. Я вот троих сыновей родила. Все они служат господину Нобунаге. И вы родите, все будет хорошо, я помогу вам…

– Я не про это… У меня дурное предчувствие… Моронобу, как мне сказал байсин, отправился к моему отцу и до сих пор не вернулся… Прошло уже десять дней… Может быть, что-то случилось? – волновалась Хитоми. Байсин ничего не рассказал ей об осаде Адзути.

– Да что вы, госпожа! Просто господин Нобунага дал ему поручение, возможно, даже отправил с письмом в союзное княжество, – предположила Юми.

– Возможно. Но у меня постоянно щемит сердце, и спать стала плохо…

– Дело к родам, госпожа, вот и сна нет, – уговаривала умудренная опытом служанка.

Хитоми несколько успокоилась.

– Я хочу прогуляться, помоги мне встать.

Юми подняла изрядно округлившуюся госпожу с татами и проводила во двор.

– Не уходите далеко, госпожа, схватки могут начаться в любой момент.

– Я постою здесь, на солнышке, – пообещала Хитоми.

Она с трудом, поддерживая живот руками, прошлась по двору.

В это время мужчины занимались домашним хозяйством, потому как понимали, что без их участия Юми в одиночку не справится со всеми заботами.

– Как ваше самочувствие, госпожа? – переживали они.

– Благодарю. Уже немного осталось…

Хитоми подошла к плетню, окружавшему малый амбар, и уперлась на него локтями. Поясница нещадно болела, живот тянул к земле, ноги постоянно ныли…

«Скорей бы уж… – подумала она. – Тяжело носить».

Неожиданно к ней подлетел воробей и сел рядом, устроившись на плетне. Хитоми удивилась, за время своего пребывания в горах она ни разу не видела воробьев.

Птичка нахохлилась, распушила перышки и чирикнула.

– Ох, какой ты храбрец! – воскликнула Хитоми. – И откуда ты только взялся? Жаль, нечем тебя покормить…

Хитоми протянула руку к воробью, тот же и не думал улетать. Он уверенно прыгнул на рукав кимоно.

– Удивительная птичка! Ты совсем не боишься людей… Оставайся у меня жить, я буду заботится о тебе, кормить… – Воробей внимательно посмотрел на молодую женщину и чирикнул в знак