Доверься мне - Бекка Мак

его ключицу и толкаю его назад, когда заползаю на него. Я прижимаюсь к нему, наслаждаясь его стоном и тем, как грубо он обхватывает меня. Я отодвигаюсь настолько, чтобы он увидел мокрое пятно, которое осталось на его серых боксерах от меня, прямо там, где он так и хочет выбраться на свободу.

— Ты сказал, что хочешь услышать, как я выкрикиваю твое имя, когда кончу. Так ты доведешь меня до оргазма или нет? Если ты не готов к такому испытанию, я могу справиться сама.

Рыча, Картер переворачивает меня на спину и прижимает к матрасу. Он опускает голову и зубами касается моего горла.

— Болтливая девчонка, — прорычал он. — Ты хочешь, чтобы с тобой разделались, да? Если ты действительно этого хочешь, я могу сделать так, что ты не сможешь выйти отсюда.

— Докажи это.

Я оказываюсь на руках и коленях, не успев понять, как оказалась в этом положении, когда ладонь Картера резко приземляется на мою задницу. Я содрогаюсь от вспышки боли и удовольствия, что отдает между ног.

— Боже, эта киска, — он слезает с кровати и подтягивает меня к краю. Я слышу, как его боксеры падают на пол, но все, что я чувствую, — это его пальцы, которые погружаются в меня и я отчаянно вдыхаю воздух, подаюсь вперед, цепляясь за простыни ногтями. Он вытаскивает их, оставляет на моем бедре мокрый след и переворачивает меня на спину. Все связные мысли стремительно покидают мой мозг при виде того, как он стоит там совершенно голый и трогает свой член.

— О. Мой. Бог, — я не уверена, что уничтожить это подходящее слово для того, что Картер собирается со мной сделать. Уничтожить полностью — да. Даже, скорее, разорвать. Он с таким видом наблюдает за мной: с этой самоуверенной, кривой ухмылкой на его лице, когда он смотрит мне в глаза. Когда он начинает идти ко мне, толстые, мускулистые бедра двигаются при каждом шаге, я пытаюсь проглотить весь свой чертов язык.

Я отползаю назад, когда его колени ударяются о матрас, и он начинает приближаться ко мне, с этой штукой между его ног, что волочится по постельному белью. Кроме дикого стука моего сердца, единственное, что я могу слышать, это неторопливость, с которой он скользит по кровати, словно пытаясь предупредить меня о неминуемой гибели.

— Я… Я… — ради всего святого, что, черт возьми, я пытаюсь сказать? Я перестаю пытаться что-то сказать и развожу руки в стороны, показывая его огромные размеры, а затем делаю крошечную букву «О» указательным и большим пальцами. Моя голова яростно мотает головой, я невинно и с искренней обеспокоенностью пожимаю плечами. — Оно не вместится.

Усмешка Картера слишком пугающая, а я как краб продолжаю отползать. Моя рука соскальзывает, и я начинаю падать с кровати, ноги оказываются в воздухе. Он ловит меня прежде, чем я успеваю каким-то образом положить конец этому путешествию на небеса/в ад, которого я так жду несмотря на то, что у Картера между ног чертова ракета, которая разнесет мою вагину в пух и прах.

Он берется за мои лодыжки, затаскивает меня под себя, и мой пульс расцветает в нижней части живота, когда он пялится на меня, а его член касается моего набухшего клитора. Он ласкает мое бедро и опускает таз — медленное движение, которое вытягивает весь воздух из моих легких.

Он берет в кулак мои волосы и приближает наши лица. Его рот накрывает мой, и горячее касание его языка совсем не ослабляет страх от его последующего обещания. — Мы его уместим.

Он раздвигает мои ноги и проводит головкой члена по телу, размазывая мою влагу с промежности. С кривой ухмылкой он спрашивает: — Последние слова?

Я качаю головой.

— Хорошо, тогда держись.

Его улыбка сползает, изумрудные глаза сверкают такой темной, такой дикой жаждой, что, когда он врезается в меня резким толчком, весь мир перед моими глазами темнеет. Мой рот открывается, и Картер проглатывает мой крик, прежде чем он успевает вырваться наружу.

— О Боже, — кричу я, разрывая рот. Мои ногти впиваются в его плечи, держась за него, пока он заполняет меня. — Подожди, Картер, пожалуйста.

Он замирает внутри меня, его рука обхватывает мое горло, тело дрожит, будто он боится, что если он не будет держаться за что-то, то не сможет себя контролировать.

Но он такой большой, такой толстый, такой тяжелый, и каждому его дюйму во мне будто так тесно, а я уже растянута до предела.

Он прижимается своим лбом к моему, грудь вздымается, каждый его вздох вырывается через губы.

— Прости.

Боль ослабевает, и опьяняющее чувство наполненности распространяется по мне как пламя, мою кожу словно лижет жар. Я прикусываю губы и стону, приподнимаясь с кровати, отодвигая Картера немного дальше, пока привыкаю к его размерам. Мои ногти царапают его руки, глаза закатываются, когда его бедра начинают двигаться — медленное движение, которое ослабляет узел каждого нервного окончания внутри меня, пока все они не начинают растягиваться.

Он просовывает под меня руку, приподнимает меня. Его тревожный взгляд мечется между моим телом и глазами — он ждет указаний, разрешения, контроля. Контроль, который я готова дать.

В его груди раздается рычание, когда он опускает меня на матрас и делает именно то, о чем я просила: трахает меня.

Его кожа стучит о мою, когда он входит в меня, так глубоко, что, клянусь, я чувствую его в животе. Он груб. Его прикосновения словно огонь, который полыхает везде, где касается, и это клеймит меня как что-то, что принадлежит ему.

Каждый толчок его таза посылает искры в мой клитор. С каждым погружением его член оказывается тверже и глубже предыдущего, пока я не чувствую себя невесомой. Я — это просто кости и сплошное удовольствие, что пронизывает меня с головы до ног, воспламеняет меня изнутри.

Пальцы Картера путаются в моих кудрях, впиваются в бедро, удерживая меня на месте, пока его тело доминирует над моим.

— Блять, — рычит он, прижимаясь лицом к моей шее. — Мне так нравится трахать тебя, — он влажным поцелуем скользит по моему рту. — Я хочу большего, Олли. И дойду до этого.

Не знаю, что еще я могу ему дать, но тут он поднимает мою ногу и закидывает ее на плечо, хватается за изголовье кровати, и на его лице появляется дьявольская, плутовская ухмылка, когда он вбивает в меня ВСЁ.

— Таблетка, — хрипит он. — Ты…

— Да.

— Могу я…

— Боже, да.

Он довольно рычит и начинает двигаться быстрее, когда наконец я выкрикиваю его имя, снова и снова, ладони