(Зло)Вещий сон - Кира Суворова

— И что там с характером? — без всякого интереса спросил Арвендус, ожидая потока грязных сплетен — непременных спутников такого рода дамочек.

— О, для столичных штучек вполне обычный характер, да и привычки тоже, — Эноиса явно наслаждалась возможностью очернить соперницу, не понимая, насколько неприятно наблюдать за подобным оживлением со стороны. — Говорят, леди Кастильс предпочитает длинноволосых брюнетов.

— Да что вы говорите? — Браск дурашливо изобразил удивление, округлив глаза и приподняв брови. — Сэв, ты слышал? — ухмыльнулся он другу. — Тебе надо лишь шевелюру подлиннее отпустить, в столицах будешь иметь успех.

— Спасибо, не стремлюсь к подобному успеху, — поморщился Сэвиенд.

— Какая разница, кого раньше предпочитала эта леди? — Венду были безразличны сердечные привязанности навязанной невесты, вот только почти ощутимая тяжесть рогов, которые ему пытались сейчас приписать, заставила испытать не самые приятные чувства. Нет, не ревность, скорее брезгливость.

— Ну почему же раньше? — девушка с удовольствием уловила отголоски настроения Арвендуса и решила бить в ту же точку. — Её видели в главном столичном парке с красавцем-брюнетом. А тот ещё и исполнял для леди Лантиль Кастильс песни любовного содержания.

— Ну надо же! — с почти натуральным изумлением первым отреагировал Браскинус. — И что, теперь незамужние дамы наедине с мужчинами по паркам прогуливаются? Пожалуй, ради таких прогулок и я как-нибудь наведаюсь в столицу, раз уж там настолько упростились нравы.

— Да нет же! — досадливо отмахнулась от мужчины Эноиса. — Там была ещё сестра этого молодого человека, притворяющаяся подругой леди Лантиль. Но всем понятно, что это лишь ширма.

— Что вы говорите? — Браск на этот раз преувеличенно ужаснулся, схватившись за сердце. — Я всегда говорил, что вся эта история с женской дружбой — выдумки и фантазии. Не бывает такого рода чувств между дамами. А теперь наконец понял, ради чего её выдумывают. По-военному говоря, камуфляж!

Даже Арвендус не удержался от смешка, а Сэв и Фид расхохотались над прочувствованной речью друга-острослова.

— Я лишь по-родственному хотела вас предупредить, а вы… — девушка гневно сверкнула глазами на генерала и ушла, пожелав мужчинам хорошего вечера, с трудом удержавшись от более искренних, но не слишком пристойных пожеланий, вертевшихся у неё на языке.

— Смелая малышка, — Браскинус одобрительно проводил глазами удаляющуюся фугурку Эноисы. — А настойчивая и находчивая какая! Была бы парнем, сделал бы из неё разведчика.

— Ага, и жди потом от такого воина удара в спину, — пробормотал Сэв.

— Это ещё почему? — удивился Фид.

— Такие обид не прощают, мстят исподтишка. Да и деньги… Враг предложит больше, и всё. Был наш разведчик, стал вражеский, — Сэвиенд вполголоса бросал короткие фразы-обрубки, вклинивая их в мелодию, что играл оркестр. Музыка то почти затихала, позволяя продолжить разговор, то снова заполняла собой зал, делая общение почти невозможным.

И тут случилось "во-вторых". Гранвин, несколько дней назад избавившийся от лубка на ноге и почти позабывший о ранении, быстрым шагом пересёк заполненный танцующими парами зал, направляясь к генералу.

— Нападение! — коротко сообщил денщик, перекрикивая особенно громкий музыкальный момент.

Арвендус кивнул на оркестр, и Гранвин вскоре похлопывал по плечу оторопевшего дирижера. Музыка стихла.

— Всем военным прибыть на места сбора в полном вооружении, южане нарушили перемирие, — генерал отдал распоряжение и покинул бальный зал, краем глаза отмечая знакомые лица офицеров, без промедления последовавших за командиром.

Рядом с казармами десятники уже докладывали сотникам о готовности своих воинов. Лекари без лишней суеты двигались между рядами, проверяя состояние прервавших празднование солдат. Мало кому потребовалась отрезвляющая микстура, генерал не жаловал пьяниц, без сомнений выгнав самых пропащих в первые же дни после своего назначения. Да и в следующие годы не позволял никому расслабиться.

— Первая сотня отправлена на помощь дозорным, — докладывал адъютант. — Прорыв на востоке.

— Странно, у нас там и селений нет, — Арвендус нахмурился, чувствуя, что это не главная проблема. — Пару сотен отправим на запад, пожалуй. В предгорьях много богатых деревушек. На месте южан…

Договорить генерал не успел, на площадь выскочила взмыленная лошадь, на которой едва держался окровавленный всадник.

— Горянка! Село Горянка… — успел прохрипеть он и потерял сознание, стекая вниз.

Дозорному не дали упасть, сразу несколько рук поддержали мужчину, тут же переданного целителям, остающимся в крепости. Их коллеги распределились по отрядам, к которым были прикреплены, многие уже покинули город, спеша на выручку подвергшимся нападению.

— Горянка на западе, — кусал губы молодой адъютант. — Две сотни?

— Нет, всех оставшихся туда отправим, здесь и одной хватит, поднимем мост над рвом и решетку опустим, — принял решение Арвендус. — Сколько получится выделить на запад?

— Отбыли пока три сотни. Одну здесь… Остается шесть. Не много?

— Как бы мало не оказалось! — генерал подал знак сотникам, поспешившим к нему для получения указаний.

Вскоре, дав последние распоряжения командиру, остающемуся защищать город, Арвендус вскочил на коня. Догнать войско удалось не сразу, все понимали, насколько опасно промедление, а потому не жалели лошадей. Да и животные, ощущая тревогу всадников, сами неслись всё быстрее, почти срываясь в галоп.

И всё-таки немного не успели… На окраине догорающего села лежали окровавленные останки воинов дозора. Несколько лошадей погибли вместе со всадниками, а парочка уцелевших косила дикими глазами, всхрапывала и не давалась в руки, слишком напуганная запахами крови и гари.

— Славные воины, — лицо Браскинуса без привычной ухмылки казалось старше. Он помолчал немного, глядя вслед ускакавшим трём сотням, отправившимся в погоню, и проронил ещё: — Каждый минимум троих врагов с собой прихватил.

И действительно, чуть в стороне от десятки дозорных, напоследок вставших кругом, чтобы прикрывать спины друг друга, лежало множество одетых на южный манер воинов.

— И это они ещё раненых с собой забрали, — совсем не аристократически сплюнул Сэвиенд. — А на погибших этим уродам плевать.

— Торопились, — Фидеус поджал свои большие губы, растеряв обычное добродушие. — А село зачем жечь было? Мирные люди тут при чём?

Немного позже, увидев, во что превратили южане площадь в центре Горянки, все воины выразили желание догнать отступившего противника. Похоже, скрывать возвращение прежних кровавых ритуалов соседи больше не собирались. На земле каким-то белым порошком был очерчен большой круг, в центре которого аккуратно расположили связанных мужчин. Глубокие