Ключ к счастью попаданки - Светлана Машкина

На передний план тут же, словно ждали этого момента, выскочили две сестрёнки Саввы и громко заголосили:

— Она тупенькая, тупенькая! Руки кривенькие — кружку взвара удержать не смогла. Чего она сделать может?

Старшая, вероятно, для полноты эффекта, добавила:

— Лишили её разума великие боги! Они её не любят, не приняли они уродку!

За что тут же получила затрещину от высокой дородной женщины, стоящей рядом:

— Не обсуждай великих, — рявкнула женщина и, как ни в чём не бывало, повернулась ко мне, наблюдая за нашим представлением.

Моя несостоявшаяся свекровь подскочила к женщине:

— Руки не распускай! Своих лупить будешь!

— Научи девок помалкивать, когда их не спрашивают, — не полезла та за словом в карман. — Или считаешь, что им деяния великих богов виднее?

Несостоявшаяся свекровь благоразумно промолчала.

Так можно было? Дать увесистый подзатыльник за то, что ляпнула глупость о великих богах? Запомню.

— Чего тебе надо-то, девонька? — спросила меня сухонькая старушка с мудрыми глазами.

— Три чугунка. Хотя бы три, но один, обязательно, вёдерный. Несколько плошек глубоких и мелких, кружек. Кухонную посуду глиняную, деревянную и из бересты.

— Из бересты у меня купишь, — тихо сказала Феня. — Продам дёшево, как только можно, посуда у меня загляденье, мало у кого такая есть. Корзинок под сыры тоже принесу.

Точно, корзинки. Все мои запасы жестоко переломали, похоже, что топтались по ним ногами.

— Холстов немного тонких и плотных, небелёных. Дров, хоть на месяц. Ещё мёд, орехи, пряные травы.

— Мёд у меня есть, хороший мёд, в этом году много накачали. Столько не съесть, — заметил кто-то из толпы.

— Орехов я принесу, с утра ребятню отправлю в лес — насобирают столько, сколько дотащат, — сказала улыбчивая молодая женщина.

— Пожалуй, продам тебе ведёрный чугунок, — решилась приземистая тётечка неопределённого возраста. — За три порося.

— У меня два! — ахнула я.

— Ладно, за два продам, — на удивление легко согласилась тётечка.

Хотя чему тут удивляться? Две! Две приличных по размеру свинки за средневековый чугунок объёмом в десять-двенадцать литров! Можно подумать, что я покупаю мультиварку последней модели. Которая не только готовит сама. Она сама чистит, режет, трёт и вообще добывает овощи и мясо. Скатерть-самобранка, короче — вот цена за ведёрный старый чугунок. Но без него никак. Хоть плачь.

Глава 39

Предложение тётечки шокировало не одну меня.

Молодуха, та, что пообещала орехи, повернулась к ней:

— Не с лавки ли ты, нынче, тётушка, упала? За чугунок поросятами брать!

Та воинственно упёрла руки в бока:

— Твоё какое дело? Дуй в лес, орехи собирай.

— Где видано за такую цену чугунок продавать? Чай, не телка торгуешь! — поддержала молодуху старушка с мудрыми глазами. — На ярмарке Ульне за порося три чугунка дадут, ещё и кувшин в придачу, чтобы почаще заглядывала.

Я посмотрела на Феню. Что, правда? Феня одобрительно кивнула и плотно сжала губы. Мол, помалкивай, Ульна, не мешай народу развлекаться.

В самом деле. Вечер у сельчан сегодня точно удался — это же не просто посиделки с семками, это же целый цирк с конями! Разве что драки не хватает, но я очень надеюсь, то обойдёмся без неё. Физически я не в лучшей форме, к тому же голодная и уставшая. Я в принципе не люблю таких поворотов в выяснении отношений. Некрасиво это, и совсем неженственно.

— То на ярмарке, — протянула жадная тётенька, владелица чугунка. — Ярмарка только через месяц.

— Через два дня в соседнем селе рынок будет, они там каждую неделю в выходной день торгуют, — подсказал голос из толпы.

Тётенька небрежно от него отмахнулась:

— Рынок-то будет, но будут ли чугунки продавать? Большие. Как ей надо? Молчите? Вооот, — опять протянула она. — Потому, что в простой день мастеровые не попрутся, зачем им надо-то, за семь вёрст киселя хлебать? А прибудут, как удобно, со всеми купцами через месяц.

Владелица заветного чугунка посмотрела на меня:

— Так чё, берёшь за два порося? Больше предлагать не буду, ещё не хватало — уговаривать тебя! Себе оставлю, пусть дальше в чулане лежит. Есть не просит.

Я растерянно посмотрела на Феню. Что делать? Чугунок мне нужен, как воздух, не куплю сейчас — все планы прахом пойдут.

Старушка с мудрыми глазами вышла из толпы, и, опираясь на клюку, подошла ко мне.

— Не бери, Ульна. Её в искушение жадности вводишь, и самой убытки. Не торговля получается, а обман один.

— Да что мы, в самом деле! — воскликнула молодуха, которая обещала орехи. — Ульна, сама корми своих поросят! У меня тоже большой чугунок есть, приданое моё. Дам тебе попользоваться. Как новый себе купишь — мне мой вернёшь.

Моя несостоявшаяся свекровь прижала ладони к груди и вскрикнула, как будто её пронзили сердце. Или так и получилось? Вон как переживает, бедняжка, что я из нищеты вылезу и нормально жить начну.

Феня незаметно толкнула меня в бок. Я улыбнулась: поняла, поняла, спасибо, Фенечка моя дорогусенькая! Что бы я без тебя делала?

Я шагнула вперёд и низко поклонилась молодухе. Та охнула, прикрыла пухлой ладошкой круглый розовый рот и даже чуть отступила.

— Спасибо тебе, — сказала я и поклонилась ещё раз. — За помощь, за то, что поверила, за твоё чистое и доброе сердце. За то, что нет в тебе жадности и злобы.

Ничего, не переломлюсь, благодарности много не бывает. Молодуха — первый человек в селе, который захотел добровольно и бескорыстно сделать мне добро. Кроме Пекаса и Фенечки, конечно.

— Ой, ты так-то меня не величай, — окончательно смутилась молодуха. — Меня Гринка зовут. Чугунок тебе старшИе ребята завтра утором притащат, они у нас мальчишки сильные.

Сколько у неё ребят? Одни с чугунком, другие за орехами. Ладно, потом узнаю.

— Гринка, у тебя корова есть?

— А как же! Телки всегда нужны в хозяйстве, и детки малые молоко пьют.

— Поверь, тебе пригодится моя благодарность, — улыбнулась я. — Те продукты, что я делаю, а потом и ты будешь делать, детям очень понравятся. И не только детям. Ты никогда и ничего не будешь мне должна — мою науку тебе даром отдам.

Народ загомонил, обсуждая происшествие. Мнения опять разделились. Одни считали, что глупая Гринка зря поддалась жалости и доверила мне свою утварь. К тому же, ещё не известно, надо ли ей этакое счастье — готовить то, что я собираюсь продавать. Может, мою стряпню есть никто не будет, вот и получится, что прогадала Гринка со всех сторон. Денег не взяла, умение моё не