Папа для Одуванчика - Николь Келлер

«Потом».

Рахимов понимающе кивает и продолжает следить за дорогой.

- Лиз, я хочу извиниться. За те слова. За твое поломанное детство. За то… что не любила тебя. И была отвратительной матерью.

Мне больно. Выворачивает наизнанку. Ломает. Выть хочется. Я реву, уже не скрываясь от Булата. И, что ещё больше удивляет, - мама тоже. Взахлеб. Сильно. И по-настоящему.

- Зачем? – шепчу с надрывом. – Почему именно сейчас?

Мама вздыхает. Всхлипывает.

- Когда вы с Варей ушли из дома, первый день я, честно признаюсь, почувствовала облегчение. Свободу. Умиротворение. А на следующий день, к вечеру стало крыть. Как будто что-то не то. Чего-то не хватает. Я списала это на то, что не привыкла к тишине и спокойствию. И постаралась отвлечься. Встретилась с подругой, поделилась с ней. Она…у нее была странная реакция. Она сказала, что – дура, и оставила мне номер психолога. А я… сама не поняла, как набрала. А на следующий день уже сидела под дверью кабинета. Психолог многое мне помогла понять. Все мои ошибки подсветила. Вот сейчас только от нее вышла. Я все поняла, дочь. Я эгоисткой была. Думала, что хотела, как лучше, а пыталась реализовать свои желания, но в твоей жизни. Я обижалась всю жизнь на тебя, но ты была ни в чем не виновата. Ты была всего лишь ребёнком, который не просил тебя рожать. Недолюбленным, одиноким… Но все равно ты ни разу меня этим не упрекнула…

Мы ревем взахлеб. Откидываю голову на спинку сидения, прикрываю глаза. А слезы текут и текут…Вымывая всю боль и обиду. Оставляя после себя опустошение и… легкость.

Глубоко внутри я ждала этих слов. Долго. Всю жизнь…

- Кудряш, ты пугаешь меня…Кто там? Давай-ка сюда трубку, я сверну шею тому, кто тебя до слез довел.

- Все хорошо… Теперь все хорошо, Булат.

- Лиз, - в трубке снова раздается голос мамы. – Я понимаю, что то, что я творила и наговорила, нелегко простить. Я бы на твоем месте и не смогла…Но, пожалуйста, разреши мне хотя бы попытаться…У меня ведь, кроме вас с Варей никого нет.

Шумно выдыхаю.

Я в тупике.

С одной стороны, я хочу попробовать, дать ей шанс. А с другой… с другой стороны дико боюсь. Боюсь окончательно в ней разочароваться и потерять навсегда.

- Лиз, давай хотя бы попробуем. Я арендовала домик за городом на туристической базе в эти выходные, давайте съездим. Погуляем по лесу, подышим свежим воздухом. Там бассейн есть, Варе будет полезно для ее ножки, а мы с тобой можем сходить в баню или СПА…

- Я подумаю, мам. Позвоню или напишу.

Сбрасываю вызов, медленно опускаю ладонь с зажатым в ней мобильным.

- Кудряш? Кудряш, ну, что там?! Ты меня пипец, как пугаешь! – Булат сжимает мою ладонь, гладит по щеке, по волосам. А я льну к нему. Прямо вот так: во время движения. Обнимаю за талию двумя руками и кладу голову на грудь.

- Все хорошо. Кажется, ты смело можешь ехать в свою командировку, у нас тоже намечается увлекательное мероприятие.

***

- Ну, как вам тут? – мама осторожно интересуется, усаживаясь за столик в ресторане.

- Круто, бабуль! – весело щебечет Варюша, плюхаясь на диванчик. – Жалко только, что папы с нами нет.

День действительно выдался удивительный: мы много гуляли, говорили, купались в бассейне, сходили в сауну и на массаж. А теперь расслабленные и довольные, пришли на ужин в ресторан.

- Я рада, что вам понравилось. Спасибо, Лиз. За всё, - мама осторожно сжимает мою ладонь.

Кладу свою сверху, сжимаю. Это так непривычно. И так… до дрожи приятно, что самый близкий человек одумался. Принял тебя и старается всё исправить…

Вскидываю голову и замираю.

Внутри всё обрывается.

Всё горит, захлебывается от боли.

А я-то поверила маме…Поверила, что она всё это искренне…

К нашему столику решительным шагом с огромным букетом кроваво-красных роз направляется Яков.

Глава 52

Лиза

Яков останавливается возле нашего столика. Нависает сверху. Сверлит настойчиво взглядом. Весь ресторан затихает. Лишь некоторые, особо любопытные перешептываются. Взгляды всех посетителей прикованы к нам.

Поэтому следующие слова Якова звучат особенно громко. Они отражаются от стен и безжалостно лупят меня по голове.

Яков достает из кармана коробочку с кольцом. Раскрывает её и протягивает мне.

Я, не мигая, смотрю на украшение. Золотое. С неприлично большим бриллиантом. Полная безвкусица. Это украшение демонстрирует не любовь мужчины, а его эго. Мол, смотри, что я могу тебе дать, если ты согласишься быть моей.

Яков открывает рот. Что-то говорит, тыча мне коробочкой с кольцом прямо под нос. А я смотрю на всё как будто со стороны. Как будто я в глубоком сне, и все происходящее доходит до меня с большим опозданием. А тело одолел паралич – я не могу встать и уйти.

Мой бывший бормочет какие-то слова извинения, обещания о счастливом будущем, о большой любви и ещё какой-то бред.

Ошалевший мозг все же выцепляет «Выходи за меня замуж»…

Весь зал замирает. Я даже слышу, как часы над барной стойкой отсчитывают секунды. Потом раздаются неуверенные хлопки. Другие посетители подхватывают, и громкие аплодисменты скрашивают ожидание Якова.

И пока я хлопаю глазами, мысленно подбираю слова с учетом того, что со мной рядом сидит маленький ребёнок… и продолжаю молчать. Потому что «Ты-идиот?!», «Отвали уже наконец от меня», «Пошел нахрен!» - самое цензурное, что приходит мне на ум.

Пока я экаю и акаю, первой в себя приходит Одуванчик.

Дочь вскакивает со своего места, упирает кулачки в бока. Смотрит на горе-женишка исподлобья так яростно, что даже я передергиваю плечами. Булат так смотрит на подчиненных на совещаниях. Особенно, когда они накосячили.

- Моя мама выйдет замуж только за папу! – кричит на весь ресторан. Те, кто хлопал, медленно опускают руки, их лица вытягиваются. Никто не ожидал такого поворота. – Ты нам не нужен!

Подскакивает и толкает его в живот. Не ожидавший такого «приёма» Яков роняет коробочку, наступает на нее. Слишком сильно прижимает к себе букет и шипит. Похоже, поцарапался.

- Мамочка, скажи ему! – требовательно выкрикивает Варюша на весь ресторан.

- Я не выйду за тебя, Яков, - тихо, но уверенно припечатываю. Варюша подбегает ко мне и обнимает за шею. Прижимаю дочь, чтобы она не волновалась: нового папы в виде Якова у нее точно не будет. - Зачем ты вообще меня