Бывший муж. Я к тебе не вернусь - Ария Тес

— Убирайся из моего дома и желательно до того момента, пока мальчики не вернутся с подготовки к ЕГЭ.

Вот так! По моему скромному мнению вышло красиво. С чувством собственного достоинства я скрываюсь из вида на повороте лестницы и резко срываюсь с места. Ян ранен, но не убит все-таки, и меня гложут очень большие сомнения, что он спустит мне такое с рук. Конечно, он не ударит в ответ. Нет, не ударит. Уверена на сто процентов, что этого в наших отношениях никогда не будет, даже в свете внезапно вскрывшейся измены. Не ударит. Он считает, что бить женщину — ниже его достоинства, а его достоинство, поверьте, та история, которую мы всегда должны ставить в центр, а не запихивать его куда-то в темный угол.

Ян — гордый, уважающий себя павлин. Такого обижать нельзя. А я обидела и буквально проехалась по второму его любимому прецеденту, после эго. По его члену.

Глупо, нервно хихикаю, залетаю в свою спальню и закрываю дверь на замок, а потом прижимаюсь ухом к полотну. Сердце колошматит на разрыв. Я из-за него не могу услышать абсолютно ничего! Только быстрые бах-бах-бах, пульсирующее в висках и горле.

Дыши!

Надо успокоиться и дышать, чтобы вразумить, что он задумал, что делает, и когда уйдет. Я почувствую себя в безопасности, только когда он уйдет. Губы-то все равно предательски горят, тело покрылось испариной, а между ног горит. Но это гормоны. Это все гормоны. Говорю же, во время беременности я до секса просто безумна. Мне надо. Притом в прямом смысле надо. Или я схожу с ума.

Черт-черт-черт! Да успокойся же ты! Если будешь так дышать, как ты услышишь спасительный хлопок дверью?!

Прижимаюсь к полотну сильнее и задерживаю дыхание. Наверно, выглядит это очень забавно со стороны, по крайней мере, когда я об этом думаю, снова издаю глупый смешок.

Будто мне девятнадцать, а не почти сорок… господи, как девчонка…

Адреналин стучит в мозжечок вместе с другими чувствами, которые продолжают шпарить на максимум. Я не могу успокоиться, напряжена и в ожидании чего? Непонятно. Да хлопай ты уже дверью и уходи, господи! Но ничего не слышно. Либо звукоизоляция на экстра уровне, либо он разложился в гостиной и никуда не собирается уходить, а ждет, пока я не выдержу и спущусь, либо он ушел через террасу. Мда. Вариантов слишком много, притом меня ни один на сто процентов не устраивает.

Я болтаюсь на качелях…высоко-высоко в воздухе. Теряю счет времени. Теряю нити с настоящим.

Да что там происходит?! Может, не надо было уходить? Точно. Не надо было…но…я не могу быть с ним наедине! Это слишком! Меня реально несет, и контролировать это сейчас — невозможно. Как бы ни хотелось, сколько себе ни напоминай, не получается. Не получается…

— Что слышно? — раздается тихий шепот позади меня, и в первое мгновение я хочу зашипеть, чтобы Ян не мешал мне подслушивать, но…

Да. До меня доходит с опозданием, что Титов не дает мне подслушивать за собой же, и я резко поворачиваюсь.

Широко распахнув глаза, уставилась на него: а что сказать? Что тут скажешь? Сама себя загнала в ловушку, конечно…

— Как ты… — глупый вопрос звучит наполовину, Ян перебивает с ухмылкой.

— Это мой дом, Поля. Думаешь, я не знаю, как попасть в свою спальню?

Собираюсь начать протестовать тут же, но Ян и здесь не дает мне даже мысль до конца сформировать. Конечно, признаю. Сейчас этот процесс происходит заторможенно, но, черт возьми! Он не дает даже секундочки! Крепко берется за предплечья, прижимает к двери и снова идет в атаку со своими этими поцелуями.

От которых, честно…мне сносит голову.

Гормоны начинают бить во все колокола сразу, и я на чистом упрямстве держусь за образ его мерзкой певички, отталкиваю за плечи.

— Пусти…

А дыхание сбивает.

Я знаю, что это позор. Полагаю, что именно так оно и "да", но я ничего не могу с собой сделать. Я не хочу, чтобы он отпускал. Если бы все было иначе…

Но все так.

Все как есть.

Прикладываю больше силы и упираюсь в его плечи сильнее:

— Пусти! Уходи! Ты сделал свой выбор! Иди к ней и…

Ян спускается к шее, прижимая меня к двери сильнее. Он даже не замечает, как я комкаю в подрагивающих пальцах его белую рубашку…ему все равно. Ему абсолютно все равно, как это часто бывает, когда мы оказываемся наедине.

Точнее, бывало…

Так больно признавать это, но такой страсти между нами давно уже не было. Лишь тот раз…в его кабинете, который закончился такой долгожданной, но, казалось бы, неисполнимой мечтой о третьем ребенке. Теперь он у нас будет, конечно, только не у нас, а у нас по отдельности. Не у Яна и Полины. А у Полины. И Яна. С точкой, которая называется «другая женщина, с которой я сплю».

— Дай уйди ты! — голос ломается от рухнувших на него слез, а меня снова накрывает агрессия и боль, — Я не хочу, чтобы ты трогал меня, после этой псины! Отпусти!

— Не было ничего.

От внезапного признания замираю. Ян убирает руки, придавливая свои огромные кулаки по обеим сторонам от моей головы. Дышит тяжело и хлестко. Голос хриплый и низкий. Тот самый, от которого меня всегда крыло, да и сейчас кроет. В этой спальне нет «прошедшего времени» для всего, что говорило бы о наших чувствах. За ее пределами — есть; за ее пределами есть многое, но это там. Будто в другом мире. Будто далеко. И будто не про нас вовсе…

— Что? — шепчу еле слышно, Ян шумно выдыхает и медленно отстраняется, глядя мне в глаза.

— Ничего между нами не было, Полина. Я с ней не спал.

— Только дал ей в рот?

Тихо усмехается, а потом приближается и проводит носом по моей щеке. Как же хорошо мне знаком этот жест…От него исходят импульсы по всему телу, когда Ян ненадолго упирается лбом чуть выше виска и трется пару раз щекой о мою щеку, оставляя на моей коже колючие, но такие родные следы от своей щетины.

Он всегда так делает…

— Я тебе не изменял.

— Замолчи…

— Мы встречались три раза, и я три раза ее поцеловал. Это все.

Признание неожиданно обжигает, поэтому в следующую секунду я отталкиваю его от себя и даю звонкую пощечину, от которой моя ладонь начинает