Любовь и ненависть в наследство - Татьяна Аксинина

– Конечно, покажем. И никакая экспертиза не придерется. Она сходит с ума. Да, мама, пожалуйста, будь к ней внимательнее, ласковее. А то ты смотришь на нее как Ленин на мировую буржуазию.

– Причем здесь Ленин?

– Так, к слову пришлось.

– Я и так стараюсь, из кожи лезу. Платьице ей купила. Знаешь, сколько оно стоило?

– Молодец, купи еще что-нибудь, украшения свои подари.

– Украшения?! С какой стати? Я терплю ее в своем доме, так еще и украшения ей дарить!

– Дом этот, кстати, теперь её, а не твой! А насчет твоих украшений, так выставку можно сделать из твоих побрякушек! Пожертвуй ради общего дела пару сережек, не обеднеешь. И Кристину уйми. Если эта дура не умеет себя сдерживать, то пусть лучше Полине на глаза не показывается.

Они встали и ушли к себе, а я долго стояла, прислонившись к двери, не в силах сдвинуться с места. Боже мой! Лучше бы я оставалась в неведении!

А Виктор, притворялся моим другом! Врал, что я ему нравлюсь. Они все заодно, они меня обманывают! Оказывается, я ничего не знала о себе.

Но может, они все врут про Лилю? Или врет этот уголовник, Роман? У кого бы спросить? Да что я, действительно отупела! У Аристархова, конечно, вернее, в компьютере. Снова открываю каталог. Вот файл «Лилия». О, ужас, все подтверждается! Моя бедная мамочка! Она когда-то сошла с ума, а теперь постепенно схожу с ума я. Она умерла, а меня вот-вот упекут в психушку. Неизвестно, что хуже.

Я выхожу на улицу. На озеро ложится белый туман. Виктор говорил, что здесь всегда в августе туманы над озером. Едва светятся огни из окон белого дома на том берегу озера. Белый дом, он приходил в мои сны еще там, дома, в Новосибирске. Откуда я могла знать о нем? Именно таким я видела его во сне, с колоннами и эркером. И озеро. Оно мне снилось рядом с тем белым домом. Значит, я начала сходить с ума еще там? Или нет, это ложная память, «дежавю» по-французски. Я этот дом раньше не видела, а когда увидела, придумала свои сны и сама в них поверила. Все сходится. Что же мне делать? Я не хочу в психушку!

Здесь все – мои враги, даже Виктор. А я в него чуть не влюбилась! Оказывается, он заодно со своей матерью. Я им, как кость в горле. Понятно, почему он со мной так подружился, он мне зубы заговаривал. Он надеялся, что я разорву помолвку с Гарри и выйду за него замуж. Ему, как и всем, нужна не я, а мои деньги. Но деньги не помогут мне стать здоровой и счастливой, иметь здоровых детей. Зачем мне тогда жить?

Озеро манит меня. Я спускаюсь с берега. Теплая вода ласкает ноги. Как красиво: вода и туман. Белый дом скрылся на том берегу в белых облаках тумана. Скоро утро. Восточный край небо посветлел. Серый сумрак ночи отползает в прибрежные кусты. Я снимаю с себя халат, кофточку, остаюсь в одних шортах. Вода постепенно доходит до талии, груди. Я бросаю последний взгляд на берег. Пропадите вы все пропадом!

Я полностью потеряла ориентацию. Куда я плыву? Волосы намокли и прилипли к плечам. Они мешают мне, я устала, но упорно плыву вперед. Зачем? Не лучше ли опустить руки и уйти навсегда в вечный покой? А мама! Я не могу причинить ей боль. Какая-то птица прокричала впереди. Значит, там берег. Я гребу руками из последних сил. «Помогите», – кричу в пустоту. Вода тянет меня вниз, я опускаюсь и чувствую твердое дно под ногами. «Я доплыла», – успела подумать я, прежде чем потеряла сознание.

***

Свет бьет мне в глаза, я просыпаюсь. Где это я? Я трогаю руками свои волосы, они почти сухие. Я же плыла по озеру, как я оказалась здесь? Дощатые стены и потолок, узкая кровать. На стенах висят рыболовные снасти. Маленькое оконце залито солнцем. Я сажусь на кровати.

– Выспалась? – Артем заходит в домик. – Чаю хочешь?

– Хочу. А как я здесь оказалась?

– Приплыла с того берега. Как тебе мои хоромы?

– Замечательные. Вы здесь живете?

– Летом обитаю здесь. Это мой рыбацкий домик. Встал порыбачить на утренней зорьке, слышу, кто-то о помощи просит. Вытащил тебя из воды словно русалку.

Я вспоминаю, в чем я плыла, и краснею. Натягиваю простыню до шеи. Мне бы одеться во что-нибудь. Артем кидает мне на кровать футболку.

– Ты оденься пока, а я за чаем схожу.

Он уходит. Я, наконец, вылезаю из простыни. Что получается, он меня почти голую принес сюда, вытер, уложил на кровать. Хороша, нечего сказать! Что он обо мне подумал?

Я пью душистый чай из железной кружки. Чай восхитительный, пахнет дымком. Я закрываю глаза и представляю, что я снова в походе со своими школьниками. Как же хорошо мне было в той, моей старой жизни! Артем заливает водой костерок, складывает снаряжение и посуду. На нем полосатая футболка без рукавов. Мне нравится смотреть, как он двигается, как перекатываются мускулы на его плечах. Какое сегодня прекрасное утро. Душа радуется солнцу и ясному небу. Мне сейчас спокойно и легко. Я рассказываю Артему о себе, все, что наболело. Рассказываю о своих страшных снах, о Марианне. Он сидит напротив меня и внимательно слушает. Почему я открываю душу человеку, которого видела всего один раз? Он молчит.

– Ты считаешь, что я схожу с ума?

– Нет, не считаю.

– Ты веришь в привидения?

– Привидений не существует.

– А что же тогда я вижу? Пойми, я вижу ее одна. Никто из тех, кто находится рядом со мной в комнате, не видит Марианны! Что мне делать?

– А ты подойди и сорви с нее маску. Тогда и поймешь, кто тебя так разыгрывает.

– Ты думаешь, меня разыгрывают?

– Тут и думать нечего. И насчет тех, кто с тобой в комнате. Вспомни, это одни и те же люди? Кто бывает с тобой рядом в тот момент?

– Наталья, горничная Римма. Вчера, когда я видела платье Марианны за шторой, на веранде были еще дворецкий и Кристина.

– Все ясно, Наталья и Кристина – наследнички. Если бы не было тебя, то кто бы унаследовал деньги твоего отца? – Они?

– Не знаю, наверное, они. Но мой отец защитил меня от них: если я вдруг умру, то состояние им не