Замуж не напасть - Антонина Циль

Найли заметно удивился:

— Бизнес?

— Именно. Все легально и открыто, но без опеки мужа я не смогу зарабатывать…

— Но мое финансовое положение… — начал граф растерянно.

— Оставьте его себе. Я и так сэкономила на вас две тысячи златов. Ваши деньги… после вашей смерти… останутся дочери, а мне позвольте самой о себе позаботиться. О Солли я позабочусь… начну заботиться уже сейчас, только дайте нам побольше времени вдвоем. В любом случае мы ведь составим договор. А пока будем его составлять, обговорим всякие… нюансы.

Найтли ошеломленно перевел взгляд на Ремири. «Кого вы мне подсунули?» — сказали его глаза. Но герцог только развел руками.

Глава 16

Мы с графом так яростно спорили, что временами я отчётливо слышала звук ломающихся копий. Я настаивала на своём, Найтли холодно недоумевал, подергивая своими аристократическими желваками.

— Поймите, сэнья Кэнроу, — настаивал он. — После моей смерти всё достанется Солли и вам. Ваша доля весьма велика.

— Вот это и кажется мне подозрительным, — парировала я. — Неужели у вас не имеется родни, достойной наследства?

— Моя матушка весьма обеспеченная особа, — пожал плечами граф. —  После смерти моего отца она унаследовала прииски в Верхнем Райлзе, там добывают крупные кристаллы. Моё состояние построено на наследстве деда, я сумел его немало приумножить. А младший брат... я считаю, что Итэйн должен добиться всего сам. Впрочем, — с неожиданной горечью добавил граф. — Маменька о нём в любом случае позаботится. А как быстро он промотает её деньги... это его проблемы.

Я сочувственно хмыкнула: в каждой семье свои проблемы и наличие денег довольно часто не решают их, а усугубляет.

— Вам не нужно работать, сэнья Кэнроу.

— Но я люблю свою работу. Я слишком много лет была вынуждена подбирать для себя что-то… не всегда любимое, а сейчас могу и хочу трудиться. Праздность не по мне.

— Но вы благородная сэнья. К тому же управление землями и поместьем… у меня есть родовое поместье, «Дубы»… требует времени и усилий.

— Что ж, это дело мне близко, думаю, я справлюсь. Граф, вы все равно умрете… — беспощадно констатировала я. Почему-то захотелось посмотреть на реакцию Найтли, но тот остался невозмутим – железный парень, — какая вам разница, чем я буду заниматься в свободное от детей время? Есть Фонд Солли, она защищена, а я – это я, совершенно чужая вам женщина.

— Не настолько чужая… — процедил Найтли. Видимо, ему очень хотелось добавить: «насколько бы мне хотелось». — Вы мне подходите. Я вижу, как вы обращаетесь с Тони. Вы… добры… мягкосердечны… Тони ведь вам не племянник, верно? Я его вспомнил. Я подарил ему магическую перчатку. Мне тогда сказали, что мальчик – сирота.

— Я собираюсь его усыновить… потом, — пришлось признаться мне. Что ж, граф не такой уж сухарь, раз запомнил Тони. — Всё равно: и вы, и я оба мы из этого фиктивного брака извлекаем свою выгоду. Мне достаточно вашего имени. Моё обещание – заботиться о Солли. Не бойтесь, что мой бизнес будет отвлекать меня настолько, чтобы игнорировать вашу дочь. В конце концов, где один ребёнок, там и двое. Плюс магическая клятва на крови. Я-то хорошо знаю, как требовательна магия к обещаниям.

Найтли поднял вверх руки и показал, что сдаётся. После составления договора я внимательно его перечитала, особенно примечания мелкими буквами. Плавали – знаем.

— Кстати… о перчатке, — заикнулась я, когда долгая процедура в присутствии двух нотариусов закончилась. — Мне кажется, я видела на вас…

— Я иногда ношу этот артефакт, — не моргнув глазом кивнул граф. — Он помогает во время тяжелых тренировок на позвоночник.

Ну да, ну да. И как-то наполняется витом.

После этого мы с герцогом Ремири вернулись в Оствуд. Теперь я смотрела на коттедж, подготовленный для приёма Натйли, другими глазами. Места хватит всем.

Есть комната для тренировок сэна Эрика. Судя по его впечатляющим рукам и плечам, он каждый день занимается физкультурой. Детская просто прелестна. В ней много света и приятной энергии.

Найтли упоминал, что ему нужно на какое-то время исчезнуть из поля зрения репортеров. Дескать, за него взялась одна мерзкая газетенка: судачит по поводу проклятия и делает ставки на то, сколько сэн Эрик проживет. Действительно, мерзость.

***

Я переместила Духа-Хранителя обратно в браслет. Внутри него призрак спокойно спал и пробуждался только по моему приказу. Я сделала это после того, как дочитала дневник Элены. В нём конкретно указывалось, что Бартоломью Хиллкроу создал для дочери браслет, чтобы та сливала в него лишний вит и могла использовать камень в качестве ёмкости для Хранителя.

Скрепя сердце я добралась до последних страниц дневника. На них Елена подробно описывала их с Люси путешествие. Запись обрывалась, когда девушка проснулась посреди ночи на станции в пустом купе. Люси украли, а Елену отравили, капнув ядовитого масла на её подушку. Тем не менее она продолжала сохранять хладнокровие.. И прежде всего ей нужно было убежище, чтобы отлежаться и восстановить здоровье. Увы, яд оказался слишком сильным, и тогда девушка обратилась... ко мне.

О своих способностях она писала следующее:

«Отец с детства обучал меня взаимодействию с кристаллами и природной магией. Он нашёл сочетание камней из глубоких залежей, которые, будучи выстроенными в определенную схему, запускали пробуждение витала – внутренних запасов организма человека, более глубоких и упорядоченных, чем поверхностный вит. Папа скупал большие кристаллы в течение долгих лет. Все его состояние ушло на покупку друз рубинов и изумрудов, алмазов, сапфиров и других драгоценных камней.

Отец называл это Пробуждением. Будучи активированным однажды, витал запускает уникальные процессы в теле. Он позволял ощущать тьму, концентрировать телесные и энергетические потоки, делиться энергией с окружающим миром или пополнять её резерв из бесконечных источников. У отца имелась теория, что витал – скрытый до определенного момента механизм, защита от мутаций магии – был давным-давно заложен в нас природой. Поэтому наш край окружает огромное количество горных образований с определенными залежами минералов.

Я – первый человек, который попробовал папин метод