Бабочка огня - Маша Ловыгина

сына, наследники его империи. Что их ждет, когда они вырастут? Станут ли они продолжателями дела отца или захотят сделать свой выбор? А если захотят, то даст ли он им шанс? Он или те, кто спит и видит, чтобы стереть его с лица земли.

– Кто же ты такая? – Пробормотал Илья, глядя на дорогу и продолжая думать о незнакомке.

Сейчас вся надежда была на Василису Семеновну. Илья не сомневался в том, что простая деревенская женщина сумеет раздобыть для него информацию. Он не сомневался в этом еще и потому, что просьба его была замешана на искреннем беспокойстве. Работа работой, но человек всегда важнее. В этой девушке он успел заметить что-то вроде надлома, когда, кажется, ударь посильнее, и рассыплется внешняя броня. Слишком молода она для того, чтобы стать участницей или жертвой бандитских разборок. Но все, кто рядом с Кречетовым и подобными ему, рискуют собственной жизнью.

Между Кречетовым и Мелкумяном началась самая настоящая война. Невидимый для обычных обывателей фронт развернулся за хлебное место – металлургический комбинат и оборот металла в области, выживет сильнейший. И то не факт... История подобных войн изобилует огромным количеством примеров, когда победитель уходит вслед за побежденным, толком даже не осознав радости победы.

И здесь прав Тува – наблюдать за битвой иногда лучше со стороны, чтобы случайная пуля не оборвала твою собственную жизнь ни за что, ни про что. Получается, его незнакомка находится в самом эпицентре опасности. Осознает ли она это? А если нет?

– Если бы я хотя бы знал, как тебя зовут! – В запале ударил кулаком по рулю Илья.

Да, тогда он мог бы попробовать вызвать ее через охрану, прикинуться посыльным, например. Теперь он знал дом, где она живет, машину, на которой она ездит. Не сама, за рулем – друг и соратник Кречетова. С чего бы ему возить ее? Миллион вопросов, ответы на которые Илья не знал. И ведь не сунешься, чтобы не вызвать подозрений!

Он скрипнул зубами: ладно, получится еще насмотреться на Кречетова на бизнес-ассамблее. Фотографии надо будет обязательно сделать, для потомков, так сказать. В назидание о том, что бывает, когда решаешь пойти по скользкой дорожке и объять необъятное. Кречетов опасен и двуличен, играет роль порядочного человека и бизнесмена, но суть его – гнилая и страшная, все равно лезет наружу.

Раздался звонок. Илья вытащил телефон и приложил к уху. Звонил его хороший знакомый, оперативник из Следственного Отдела. Выслушав информацию, Илья заволновался еще больше.

Итак, в городе замечены представители Воронежской ОПГ. По чью душу они пожаловали и на чьей стороне окажутся? Спрашивать об этом Туву бессмысленно, ничего не скажет. Будет стоять на своем. Оно и понятно, Тува – смотрящий, своего рода судья уголовного мира. В разборках не участвует, но свой процент имеет. Его предупреждение дорогого стоит. Случись что, даже он не спасет. Да и пропадать ни за грош глупо. Но предупредить девушку надо. Он просто обязан это сделать!

Глава 35

Рита

Я проснулась оттого, что услышала хлопки и шум нескольких автомобильных моторов. Глянув на часы, даже протерла глаза: половина пятого! За окном было еще темно. Не включая свет, я приблизилась к стеклу и посмотрела на улицу. Горящие по периметру фонари освещали двор, где сейчас находилось несколько человек. Я не могла разглядеть их лица, но подумала, что среди них наверняка находится Дмитрий. В этом доме все подчинено его неусыпному контролю. Все, кроме хозяина и его жены, надо полагать.

Вернувшись в кровать, я попробовала уснуть, но тревога уже взбудоражила мой мозг, и как бы я ни пыталась уговорить себя не обращать на происходящее внимания, сон никак не хотел возвращаться. Тогда я снова поднялась и отправилась в детскую, чтобы проверить мальчишек. Они спали. Я поправила одеяла и вновь подошла к окну. Простояв так несколько минут и убедившись, что машины, одна за другой, отъехали от дома, легла рядом с Ваней. Он тут же отреагировал: развернулся ко мне и обнял маленькой ручкой, уткнувшись в мою грудь. От его мерного сопения мое сознание наконец заволокло туманом, а затем оно полностью отключилось.

Разбудил меня Макар: он тряс меня за плечо и, склонившись к уху звал:

– Рита, Рита!

Я не сразу сообразила, что происходит, обхватила его за плечи и вгляделась в него.

– Макарушка, все хорошо?

– Я придумал!

Спустив ноги с кровати, я посмотрела на Ваню. Он еще спал, подняв над головой сжатые кулачки.

– Что ты придумал? – Спросила я шепотом.

– Я буду строить дома!

– Какие дома? – Не сразу сообразила я.

– Разные! Для людей и животных!

– О... – Я тряхнула головой, сбрасывая сонливость, и зевнула. – Круто! Кто это тебя надоумил?

– Я сам придумал!

– Когда успел? Пока спал?

– Нет, ты что! Как же я могу придумывать когда сплю?

– Понимаю, но идея-то откуда-то взялась?

Наверное, не стоило путать мальчика столь заумными вопросами. Судя по нахмуренным бровкам, шестеренки в его голове несколько замедлили ход. Но уже через секунду мальчик просиял:

– Три поросенка построили домики! Я хочу, чтобы у всех домики были хорошими, и тогда волк не сможет никого съесть!

– Логично, – кивнула я. – Отличный план, Макар! Серьезно! Ты молодец!

Я на самом деле так считала, но что бы на это сказал его отец? Об этом я старалась не думать. Макар еще слишком мал, чтобы понимать, что его жизнь и стремления рано или поздно столкнутся с убеждениями и желаниями отца. И ладно, если Кречетов согласится с тем, чтобы сын получил должное образование, самое ужасное то, что Макару вряд ли удастся абстрагироваться от его влияния. И от опасности, которая будет сопровождать этих детей, пока их отец занимается грязными делами.

Проснулся Ваня. Наш день потек по привычному сценарию, который мы писали вместе. Собираясь на утреннюю прогулку, я снова ощутила непонятную тревогу. Сначала почему-то подумала о Таисье: возможно, ее отсутствие нервировало меня? Все же, когда она рядом, мне было спокойнее.

Дмитрий отсутствовал. Я не знала, дома ли Ольга. Ничего, выйдет из коматоза, тогда я услышу и музыку, и приказы, и цоканье каблуков. Однако при мысли о ней на меня вновь накатила странная волна. Я оглядела холл и тут поняла, что не вижу ни ее шубки, ни сумки. Обычно, возвращаясь домой, она просто бросала свои вещи и поднималась к себе. Таисьи