Под предлогом ненависти - Нетта Хайд

оборачивается по сторонам, а потом снова обращает взгляд на меня. – Поэтому у меня назревает вопрос: не придется ли мне завтра выступать в качестве подозреваемого, соучастника или свидетеля в полиции за убийство, кражу или поджог?

– Не беспокойся, всю вину за произошедшее я возьму на себя, – улыбнувшись его шутке, я киваю и продолжаю свое движение пешком, не желая привлекать повышенное внимание к себе и лишнему шуму, который мог бы издать транспорт, если бы я остановилась прямо под воротами особняка.

– Скай, я могу тебя подождать, – предлагает он, и я оборачиваюсь к нему находу.

– Тогда тебе точно не удастся отмазаться от предстоящего наказания, – говорю я, пожимая плечами. – Поезжай, я найду способ, как потом уехать отсюда. Хорошего тебе ночного заезда.

– Мне жаль, Скай.

– Не парься, я не пропаду.

Подойдя к массивным воротам, которые выглядят так, словно за ними находится что-то ужасающее и опасное, я окидываю нахмуренным взглядом территорию, ища благоприятные способы забраться внутрь. Открыть их мне не удастся, закричать и попросить охранника помочь, сказав, что мне нужно забрать то, что принадлежит мне, – то же не самый лучший вариант, поэтому я прибегаю к наименее законному. Мое любимое…

Выдохнув, нахожу наименее примечательное место, вытираю вспотевшие ладони о свои бедра, желая избавиться от влажности на внутренней стороне, и, обхватив металлические прутья руками, карабкаюсь вверх, чувствуя легкую волнительную дрожь даже на кончиках пальцев ног. Добираюсь до самого верха, перекидываю поочередно ноги на другую сторону и смотрю вниз, качая головой и осознавая, в каком удивительном положении сейчас нахожусь.

Задержав дыхание, я спрыгиваю и, ощущая пульсирующий тонус в бедрах, несколько секунд нахожусь в сидячем положении. Поднимаю голову и смотрю на освещенный особняк семьи Каттанео, который выглядит охренеть как дорого и кричаще. И если я думала, что временно живу в чересчур роскошном месте, то сейчас понимаю, что это не так.

Дом Каттанео выделяется среди всех, мимо которых я проходила: кажется, будто его фундамент сложен из золотых слитков, крыша – из волшебной пыльцы, а вся территория вокруг выложена драгоценными камнями.

Складывается впечатление, что там живут не люди, а божественные существа, которые завтракают человеческими сердцами, а ужинают ценной шуршащей зеленью. Боюсь представить, чем занимаются члены семьи, чтобы иметь возможность жить в таком месте. Жуть.

Вздрогнув от внутреннего напряжения, я поднимаюсь на ноги и перебежками добираюсь к входной двери, которая оказывается незапертой.

Интересно, в этом городе такая особенность – оставлять открытым все, что по правилам должно быть закрыто?

Отперев входную дверь и не услышав ни скрипа, ни звона колокольчиков, я прохожу внутрь и осторожно прикрываю ее за собой. Оборачиваюсь и подставляю руки к подбородку, предотвращая столкновение челюсти с полом от увиденного.

И как, черт возьми, я должна найти нужную мне комнату среди… всего этого?

Вероятно, мне потребуется чуть больше времени, чтобы забрать свое, но я не уйду отсюда, пока в моем кулаке не будет сжат хотя бы ключ.

Наверное, интересно, откуда во мне столько уверенности в том, что я не попадусь? Не знаю, достоверна ли эта информация, но Карли сказала, что бурундук временно живет здесь один, и сейчас его кудрявая голова, судя по фото, которое она мне показала, находится на очередной вечеринке. А, ну есть еще один немаловажный факт – он забрал мое, и мне откровенно все равно на то, с чем я могу столкнуться.

Спустя долгие минуты исследований этого места, я поднимаюсь по ступенькам на второй этаж, и вот он… потрясающий сюрприз, опровергающий сказанную Карли информацию, вынуждающий меня прислониться к стене и затаить дыхание. На первом этаже раздается громкий шорох, звук открытия дверей и мужской и женский голоса.

Я. Ее. Прикончу!

Быстрым, но максимально тихим шагом я прохожу по коридору и, обратив внимание на одну дверь из темного дерева (ну да, конечно, мне же в этой темноте все так хорошо видно), скрываюсь за ней.

Оказавшись внутри, я закрываю глаза и плавно выдыхаю. Снимаю блокировку с экрана телефона, подсвечивая местность, в которой оказалась. Поворачиваюсь и… это сон? Или я все-таки не растеряла остатки своей удачливости?

Мой взгляд быстро проходится по комнате: серые тона стен, серое постельное белье, серый рабочий стол, даже шкаф такого цвета. Я застываю, когда вижу у тумбочки, рядом с кроватью, черную гитару.

Гитара? Да ладно? Этот гений еще на музыкальном инструменте играет? Это вообще не складывается в единый образ в моей голове.

Я прохожу вглубь комнаты и вижу его качественно прорисованный портрет, висящий над рабочим столом, и испускаю смешок, непроизвольно прошептав в воздух неоспоримое утверждение:

– Какой же самовлюбленный бурундук…

Внезапно до моих ушей доносится женский голос из-за двери, который заставляет меня сжаться, торопливо нажать кнопку блокировки телефона и в быстром темпе искать взглядом лучшее место для укрытия.

– Тео, я так ждала этого момента, когда мы окажемся с тобой наедине, – лепечет девушка, пока я прикидываю, куда могла бы спрятать свое тело и скрыть шум быстро бьющегося сердца.

– Детка, я знаю, – отвечает мужчина. – Пойдем ко мне?

Нет, в мои планы не входило быть свидетельницей совокупления бурундука и его пассии. Идите в любую другую комнату, здесь их много, я проверила.

– Сейчас, только трусики сниму, – произносит девушка, когда я уже нахожусь в непримечательном, по моему мнению, месте и плотно прижимаю одну ладонь ко рту, а вторую, со сжатым в кулаке телефоном, к груди.

– Что ты, не надо утруждаться, я тебе помогу.

Дверь слишком резко открывается, и так же резко закрывается. Я вжимаюсь в стену, боясь издать лишний шум и нарушить идиллию, за которой мне по «счастливой» случайности придется следить.

Голоса прекращаются, и мне уже кажется, что они передумали, но я не рискую выйти, решив переждать… и зря. Зря я вообще полагалась на свою удачливость, поверила Карли и пришла сюда.

– Соскучилась по мне так сильно, что даже не соизволила предупредить о своем визите и постучать в комнату, прежде чем войти?

Тембр его голоса останавливает последние попытки пропустить кислород в легкие. Может быть, это и правильно? Потому что здесь, среди его футболок и рубашек, все пахнет им. Мне потом придется провести в ванной не менее часа, чтобы смыть с себя этот одурманивающий запах дорогого алкоголя и пряных специй. Это гель для белья с таким запахом?

Я мотаю головой, желая избавиться от мыслей и продолжать делать вид, что не слышу его, хотя, что-то мне подсказывает, что эту партию игры я уже проиграла.

– Можешь не прятаться, Скарлетт Скай, я вижу