Изгнание и объятия - Кира Коул

— Для тебя этого достаточно, но что, если для меня нет?

— Ава, хватит. Я видел выражение твоего лица, когда ты разговаривала по телефону с моим братом. Этого более чем достаточно, чтобы убедить меня защищать тебя, насколько это возможно, даже от тебя самой. Мы делаем перерыв в расследовании и спорах. Если ты хочешь продолжить спорить со мной завтра, пожалуйста, но сегодня вечером мы идем куда-нибудь.

— А что, если я не хочу никуда идти?

Я указываю в конец коридора. — Иди переоденься. Мы идем на свидание, и ты хорошо проведешь время.

— Мне действительно нужно больше работать над этими ежегодниками. Я хочу отметить все комментарии, которые папа сделал в них, и посмотреть, могут ли они быть связаны с кем-то еще. На это потребуется время, Финн. Мне нужно это время.

— У тебя есть все время в мире.

— Нет. Я не знаю. Я чувствую, что время уходит, и чем ближе я подхожу к выяснению, кем именно он был, тем дальше уходит информация.

Я указываю на стопку ежегодников. — Все это будет по-прежнему ждать здесь завтра, когда наше свидание закончится.

Она вздыхает, ее плечи опускаются вперед. — Финн, нам не нужно идти на свидание. Все, что было между нами, — фальшивка.

Я подхожу к ней ближе, вторгаясь в ее личное пространство.

Она делает шаг назад, ее глаза расширяются, когда я следую за ней.

Ее задница ударяется о обеденный стол, останавливая ее на полпути.

Я кладу руки на стол по обе стороны от нее и наклоняюсь.

— Ава, для меня это перестало быть фальшью несколько недель назад.

Глава 18

АВА

Мое сердце вырывается из груди, когда Финн нависает надо мной.

Он прижимает меня к столу, его пронзительный взгляд изучает меня.

Я проглатываю комок в горле и качаю головой. — Ты же не всерьез.

Финн наклоняет свою голову к моей, целуя точку учащенного пульса на моей шее. — Ты знаешь, что я серьезно, Ава. Твое сердце бешено колотится.

Я не знаю, что и думать. Хотя он был мил со мной, я не думала, что мы когда-нибудь дойдем до того, что признаемся друг другу в наших чувствах.

Черт, я и не думала, что у него будут какие-то чувства, в которых он мог бы признаться.

Финн снова целует мой трепещущий пульс, прежде чем отстраниться. — Ава, я хочу пригласить тебя на настоящее свидание. Хватит этого притворного дерьма. Иди переоденься во что-нибудь удобное.

— Куда мы направляемся?

Его улыбка озаряет комнату.

Хотя я не могу найти слов, чтобы сказать ему, что я чувствую к нему прямо сейчас, согласия на свидание, кажется, для него достаточно.

Финн — хороший человек. Он не собирается причинять мне боль, как это сделал его брат.

Никто не мог сравниться с таким уровнем обиды.

Но Финн по-прежнему остается человеком, преданным мафии. Он каждый день ходит на работу, и я никогда не знаю, будет ли это последний день, когда я его вижу.

Я бы не оправилась, если бы его убили. Я знаю, что не оправилась бы.

В течение последних нескольких недель я была дурой, которая позволила другому парню Бирна пробраться в мое сердце. Я позволила ему сблизиться со мной и увидеть, как я разваливаюсь на части, пока гоняюсь за призрачной надеждой.

Я дала ему силу причинять мне боль, которую поклялась больше никому никогда не отдавать.

Однако он ни разу не воспользовался этой властью.

Надеюсь, то, что я впустила этого парня Бирна, не разобьет мне сердце.

Финн отталкивается от стола, делая несколько шагов назад. — Иди переодевайся, Ава. Как бы мне ни нравился этот маленький сарафанчик, для ярмарки он будет непрактичным.

Меня охватывает волнение. — Мы идем на ярмарку? Я не была ни на одной много лет.

Он смеется и кивает, легонько подталкивая меня в сторону спальни. — Если ты будешь так долго собираться, ярмарка покинет город еще до того, как мы туда доберемся.

Я спешу по коридору, исчезая в спальне, чтобы переодеться. Я достаю пару черных леггинсов и сиреневый укороченный топ, быстро меняя их на платье.

Как только я надеваю высокие ботинки, я возвращаюсь в гостиную.

Финн берет черно-белую фланель с того места, где я бросила ее на кресло ранее сегодня. — Тебе это понадобится. На улице холодно, и до того, как мы доберемся домой, может пойти дождь.

Я беру фланель и надеваю ее, засовывая телефон и бумажник в один из карманов.

Финн берет меня за руку, переплетая свои пальцы с моими.

Мое сердце замирает, когда мы выходим из дома, по пути прихватив мотоциклетные шлемы.

Мы останавливаемся рядом с мотоциклом, и Финн берет мой шлем.

Его прикосновение мягкое, когда он надевает его на меня, прежде чем застегнуть пряжку у меня под подбородком. Он делает то же самое для себя, опускает козырек и садится на мотоцикл.

Он толкает ногой подножку, прежде чем завести мотоцикл. Он с ревом оживает, когда я забираюсь следом за ним.

Я слишком отчетливо ощущаю каждый дюйм своего тела, прижатого к нему, пока он везет нас на ярмарку.

Мои руки прижимаются к его подтянутому животу, а мои бедра обхватывают его. Когда я прижимаюсь к нему ближе на крутом повороте, у меня болит все внутри.

Он нужен мне.

Финн наклоняется и кладет руку мне на бедро, сжимая его, когда мы въезжаем на парковку.

Яркие и разноцветные огни озаряют ночь. Играет веселая музыка, и в воздухе разносится аромат пирожных.

Мой рот наполняется слюной от восхитительного запаха, пока Финн паркует мотоцикл.

Мы слезаем, и Финн берет шлемы, укладывая их в седельные сумки.

Я подпрыгиваю на цыпочках рядом с ним, уже присматриваясь к одному из аттракционов, который запирает тебя в клетке и переворачивает вверх ногами.

Финн снова берет меня за руку, его ладонь шершавая и теплая. — Что ты хочешь сделать в первую очередь?

— Это. — Я показываю на аттракцион, переворачивающий людей вверх ногами. — А потом я хочу прокатиться на том аттракционе, который вращает вас по кругу. А еще есть другой, который вращается очень быстро и чем-то похож на взбивалку для яиц.

Финн притягивает меня ближе, когда мы подходим к билетной кассе.

Я не скучаю по тому, как женщины смотрят на него. Группа людей хихикает, когда он проходит мимо, что-то шепчет своим друзьям и кивает ему.

Все это время Финн