Какао, Клаусы и контракты - Ава Торн

Я не был уверен, кто это сказал, но мне было всё равно. Последним жёстким толчком я протолкнул узел в неё, и её прекрасное лоно сжалось вокруг меня, когда её оргазм запер меня внутри.

Сильви вскрикнула, её ноги дрожали в их руках. Я почувствовал, как это эхом прошло через всех нас. Связь вспыхнула, как молния, соединяя нас четверых в паутину ощущений, от которых у меня перехватило дыхание.

— Вот так, Сильви, — пробормотал Таймур, его голос был напряжён. — Мы с тобой.

И это было правдой — все мы, вместе.

Интенсивность нарастала, пока я перестал различать, где кончается моё удовольствие и начинается её — и их. По краям зрения всё побелело, когда каждая мышца сжалась в разрядке. Я почувствовал, как мои рога задели что-то твёрдое. Я должен был отстраниться.

Я не стал.

Вместо этого, истощённый и переполненный, я позволил лбу опуститься на ближайшую твёрдую поверхность — плечо Таймура, смутно осознал я. Тёмный олень в какой-то момент придвинулся ближе, поддерживая Сильви сбоку, и теперь я практически лежал на нём.

Я ждал отвращения, инстинктивного желания оттолкнуться.

Оно не пришло.

Я видел, как Кэнай провёл пальцем по блеску спермы на её груди, и больше не осталось сомнений, что удовольствие, которое я разделил, было не только между мной и ею, но между всеми нами.

Через связь я почувствовал абсолютное удовлетворение Сильви — не только от собственного наслаждения, но от того, что мы все вместе. От правильности этого. И под моей усталостью я почувствовал… безопасность. То, чего я не чувствовал очень давно.

Её губы коснулись моего виска.

— Теперь ты наш, Алекси. Мы всё исправим, обещаю. Но вместе.

Момент, когда всё изменилось, был едва заметным.

Я перестал сопротивляться. Я сдался этой новой реальности — той, где я не один, а часть стаи. Я всегда мечтал о паре, и нужно быть осторожным со своими желаниями, потому что я получил куда больше, чем рассчитывал. Наша омега. Наша стая.

Магия текла через всех нас — не та показная, что рисует северные сияния или несёт сани по небу, а более древняя. Та, что превращает незнакомцев в семью, соперников — в партнёров, одиночество — в принадлежность.

Холод кольнул у основания моей шеи, и в уголках глаз Сильви блеснули слёзы, когда она поцеловала меня снова.

— Ты будешь нашим?

Противиться этому притяжению сейчас было бы всё равно что пытаться остановить приход зимы.

— Я ваш, — сказал я, глядя на всех них. — Весь ваш.

Снежинки закружились в воздухе, и холод разлился по затылку, когда наш знак — знак связи, которая защёлкнулась в тот миг, когда я впервые увидел её, — наконец проявился. Обещание.

Обещание, что я не буду бороться с этим чувством и что больше не буду стоять один.

Мы лежали, переплетённые друг с другом, и я почувствовал то, чего не помнил уже много лет — покой. Не изматывающую пустоту после проигранной битвы, а настоящий покой.

Сильви спала, прижавшись ко мне, её дыхание тёплым пятном на моей коже. Рога Таймура осторожно покоились на моём плече, а Кэнай распластался поверх нас всех, как обычно, не заботясь о личном пространстве. Мы были пазлом из невероятных частей, связанных магией древнее самого Рождества.

Мой народ всё ещё страдал, и нам предстояло столкнуться с врагом почти столь же древним, как мир.

Но сегодня ночью — впервые в моей жизни — я был не один.

Старый я хотел бы сражаться, двигаться, отказываться от отдыха, потому что отдых всегда означал слабость. Но альфа во мне — тот, которого Сильви увидела и выбрала вопреки всему, — просто прижал крепче то, что было нашим.

Нашим.

Этот момент был нашим, и никто не мог его отнять.

Глава 22

— Так что это за место вообще? — спросил Кэнай, когда в воздухе вокруг нас медленно кружились пылинки.

Мы растянулись на древних подушках, которые Алекси каким-то образом умудрился откуда-то вытащить, наши тела всё ещё тихо гудели после пережитого. Библиотека теперь ощущалась иначе — теплее, что ли, словно наше соединение что-то пробудило в её каменных костях. Возможно, здешняя магия была слегка… вуайеристской.

Сильви приподнялась на локте, её волосы представляли собой великолепный хаос, от которого мне тут же захотелось снова всё испортить.

— По словам Алекси, это сохранённый эльфийский архив. Здесь хранятся оригинальные трудовые контракты между Йольниром и оленьими кланами.

— Подожди. — Я сел так резко, что чуть не столкнул Кэная с его подушки. — Ты хочешь сказать, мы годами боролись за признание профсоюза, а всё это время существовали оригинальные документы, которые могли помочь нашему делу?

Челюсть Алекси напряглась, защитные стены уже начинали снова подниматься.

— Без того, кто умеет их читать, это не имело бы значения.

— Имело бы значение хотя бы знать, что они существуют! — лёгкая, обычно беззаботная маска Кэная треснула, обнажая настоящую злость. — Ты знаешь, сколько переговоров могли пойти иначе, если бы у нас был исторический прецедент?

— А, так теперь тебя интересуют мои ресурсы? — голос Алекси опустился в тот опасный регистр, который я слишком хорошо знал по годам конфликтов. — Где был этот интерес, когда вы заключали сделки, которые бросали мой народ под сани?

Температура в комнате словно упала. Ну вот — снова то же самое. Та самая ссора, которая разрушила наш союз в прошлом году, только теперь мы все голые и пропахшие друг другом. Отличный момент.

— Хватит. — Голос Сильви прорезал нарастающую бурю. Она села ровно, подтянула пыльное покрывало к груди и посмотрела на нас троих таким взглядом, от которого у оппонентов в суде, наверное, подкашивались колени. — Вы опять это делаете.

— Но он... — начал я.

— Нет. — Она подняла руку. — Алекси, ты был прав, защищая это место. Эти документы обладают силой, и Йольнир нашёл бы способ их уничтожить. Переписывание истории — лучший способ контролировать будущее.

Плечи Алекси чуть опустились, часть напряжения ушла из его массивной фигуры.

— Но, — продолжила она, полностью повернувшись к нему, — ты позволил своей гордости и изоляции помешать тебе даже допустить мысль, что Кэнай и Таймур могут быть надёжными союзниками.

— А вы двое. — Её взгляд метнулся к нам, и мне внезапно захотелось спрятаться за Кэная, как телёнку. — Вы настолько сосредоточились на том, что было достижимо, что перестали слушать, почему Алекси не мог с этим согласиться. Вы позволили своему привилегированному положению ослепить вас.

Повисшая тишина была плотной. И, как всегда, она была права. Наша омега почти всегда была права.

Кэнай тяжело