Жена из прошлого (СИ) - Валерия Михайловна Чернованова

должна была стать моей женой, но так и не стала, предпочтя моего напарника. Другая исчезла ровно спустя год после нашей свадьбы. Она тоже любила собирать волосы, оставляя свободными у лица несколько прядок. Она была такой же хрупкой — иной раз я боялся к ней прикоснуться.

Последняя мысль заставила усмехнуться, а ответы девушки на вопросы зрителей вызвали удивление. Неужели действительно зрящая?

Больше она не выглядела ни смущённой, ни оробевшей. Отвечала без запинки, без сомнения, и в зале всё чаще звучали выкрики — многим хотелось через неё поговорить с родными.

— Смотрите-ка! Кажется, не шарлатанка! — довольно крякнул Герц, явно обрадованный, что не придётся никого арестовывать и тратить время на допросы. — Или считаете, что в зале нанятые актёры, эйрэ? — вдруг снова засомневался. — Может, промышляет целая шайка… Надо бы и мне её спросить, да только о ком? О преставившейся в прошлом году тёще? Не-е-ет, лучше не звать эту нечисть в мир живых.

Он продолжал бормотать, перебирая в памяти имена покойных близких и знакомых, но я больше не вслушивался в его слова. Я вообще почти ничего не слышал, а чувствовал… Чувствовал жжение на левом предплечье. Сначала не обратил внимания, увлечённый девицей на сцене. Но неприятные ощущения усилились, теперь уже было сложно на них не реагировать. Спустя ещё несколько секунд мне хотелось выдернуть бутылку игристого из ведёрка со льдом, что стояло неподалёку, и опустить в него руку.

Драконова тьма! Что за…

Выругавшись сквозь зубы, я подтянул рукав сюртука и не поверил своим глазам. Вязь брачного узора прошлась по коже, обжигая огнём. В последний раз он проявлялся в день нашей с Раннвей свадьбы, а спустя несколько недель после её исчезновения руку жгло так, что хотелось оторвать. В тот день узор тоже проступил на коже, но выглядел как старая, неудачно сделанная татуировка, которая вскоре исчезла. В тот день я решил, что больше никогда её не увижу. Но всё равно искал. Не смирился.

А сейчас…

Я поднялся быстрее, чем смог этот осознать. И ещё быстрее спросил:

— Я хочу знать, жива ли моя жена.

Впрочем, ответ на этот вопрос и так был теперь известен. Невеста другого, значит? Я тяжело посмотрел на девушку.

В этот раз, Раннвей, не исчезнешь!

Никуда от меня не денешься.

Глава 2. Дракон и я

Женя Исаева

И снова интуиция закричала, завопила, требуя убегать как можно скорее и как можно дальше. Не оглядываясь, не думая, больше не медля. На этот раз я послушалась, хоть и понимала, что поздно. Я привлекла внимание законника, и что-то мне подсказывало, что непростого.

Пошатнулась, словно падая в обморок (уже и правда хотелось в него сорваться!), и ко мне тут же подскочил Кастен.

— Вейя!

Он подхватил меня, и я в изнеможении закатила глаза:

— Больше не могу…

К счастью, Толь не стал хлестать меня по щекам или встряхивать, или уговаривать поднажать и ещё хотя бы немного поразвлекать почтенную публику.

С тревогой скользнув по моему лицу взглядом, выкрикнул:

— На сегодня достаточно! Если у вас, дамы и господа, остались к теням вопросы, будем рады видеть вас на завтрашнем выступлении, — не упустил возможности рекламы.

Я мысленно хмыкнула. Нет, дорогой, больше никаких театров. Поплавали в новых водах — хватит.

Зал взорвался возгласами: взволнованными, разочарованными и даже злыми. Тени тоже злились, настырно кружили вокруг нас с Толем, раздосадованные, что не успели поговорить с родными. Я прикрыла глаза, не желая их видеть, но прежде чем это сделала, скользнула взглядом по ложе с законником.

Однако увидела лишь тьму, густившуюся на нижних ярусах балконов, и тут же перед лицом зависла искажённая в злой гримасе дымчатая морда призрака.

А ну брысь! Пугает тут своим оскалом…

Глаза я не открывала до самой гримерной, где оставался мой нехитрый скарб: ридикюль, расшитый цветами из бисера, тонкой кожи перчатки и жакет с пышными рукавами. Первый месяц осени выдался солнечным и тёплым, но вечерами уже ощущалась прохлада. А я всегда была мерзлячкой и, кажется, прежняя хозяйка этого тела тоже. Вот и сейчас я дрожала: от холода, которым пронизывали меня духи умерших, тянущиеся за нами траурным шлейфом, от чувства тревоги, сдавившей сердце могильной плитою.

Да что же это такое! Жуткие сравнения. Жуткое место!

Жуткий вечер.

— Вейя, ты как? Ты меня напугала.

Кастен, словно рыцарь-спаситель, нёс меня узкими, бесконечно длинными коридорами. Весила я немного, килограмм пятьдесят, но многослойная юбка и корсаж добавляли тяжести.

— Устала, — отозвалась тихо, и это была правда. — Никогда не чувствовала себя такой опустошённой.

Толкнув плечом дверь в гримерную, Кастен поставил меня на ноги. Шипение теней ещё слышалось, но уже не такое громкое и не такое возмущённое. Да и сами они таяли, постепенно исчезая. Теперь вокруг нас вилась лишь лёгкая дымка тумана.

Кожу на предплечье больше не жгло, я вообще больше ничего не чувствовала, и это радовало. Наверное, просто показалось.

Должно быть, просто переволновалась.

— Ничего, — Кастен ободряюще улыбнулся. — Ночью отдохнёшь как следует и завтра, полная сил, в бой за новую, лучшую жизнь.

— Кастен, я больше не буду… — Слова застыли на губах, когда за спиной у Толя неожиданно возникла высокая чёрная фигура.

Мой друг… жених(?) был высоким, но по сравнению с незнакомцем в чёрном вдруг показался каким-то насекомым.