Мой магический год: зима и выпечка - Татьяна Терновская

Я повязала фартук и подошла к столу. Имбирное печенье приходилось готовить каждую зиму, поэтому мне не нужно было открывать книгу с рецептами. Я и так всё прекрасно помнила.

Один за другим я вытаскивала ингредиенты и ставила на стол: мука, масло, яйцо, мёд, сахарная пудра, какао, сода, соль и специи. Воздух на кухне сразу же наполнился пряными ароматами корицы, кардамона, гвоздики, имбиря и душистого перца. Для теста всё готово, пора перейти к магии. Распахнув дверцы небольшого шкафчика в углу, я увидела ровный ряд бутылочек и баночек, в которых были заключены эмоции.

Почти век назад алхимики совершили грандиозный прорыв: научились превращать нематериальные чувства в материальные ингредиенты — порошки, пудру, эликсиры и т. п. Именно благодаря этому открытию появилась магическая кулинария.

Я достала маленькую пузатую баночку с золотым порошком. Это материализованная радость. Рядом в высокой бутылочке с узким горлышком плескалась голубая жидкость — надежда. Восторг представлял собой круглые оранжевые крупинки размером с обычную песчинку. Ностальгия была сиреневой пудрой… Каждая эмоция теперь имела своё осязаемое воплощение. Разумеется, я покупала только те ингредиенты, которые были необходимы для магической кулинарии. Во-первых, порошки эмоций были дороги, а во-вторых, требовали умелого обращения, иначе могли нанести вред. А покупка и продажа эмоций вроде гнева вообще была незаконна без специальной лицензии. И хорошо. Злых людей и так много. Я же хочу дарить радость.

С улыбкой на лице я взяла баночку с золотым порошком и ещё одну с серой крошкой спокойствия, которая позволяла смягчить эффект от концентрированных эмоций. В этом тоже было мастерство магического кулинара. Если сделать концентрацию эмоций слишком большой, человек вместо воспоминаний увидит галлюцинации, а если слишком маленькой — не увидит ничего. Идеальные пропорции того или иного ингредиента — результат большого количества проб и ошибок. Такое умение приходит с опытом. Поскольку я начала готовить ещё в детстве, то научилась хорошо управляться с материализованными эмоциями.

Для начала нужно было замешать тесто для печенья. В большой миске я соединила сахарную пудру и мягкое масло и с помощью венчика стала взбивать в пышную массу. Потом взяла яйцо и мед. Я столько раз пекла имбирное печение, что даже не задумывалась — руки сами все делали. Казалось, прошла всего пара мгновений, а тесто было почти готово. Перед тем, как поставить его в холод на час, я открыла баночку с радостью, зачерпнула чайную ложку золотого порошка и добавила в тесто. Сюда же посыпала немного спокойствия и снова всё перемешала. По консистенции тесто получилось просто идеальным.

Когда тесто остыло, я разделила его на части и начала раскатывать. Пласт должен получиться очень тонким, чтобы печенье вышло хрустящим. Мне понадобилось много времени, чтобы этому научиться.

Рядом послышалось сопение. Я опустила взгляд вниз. Ну конечно. Если случится пожар, наводнение или землетрясение — Маффин будет спокойно дрыхнуть, но как только речь заходит о еде, фамильяр тут же материализуется рядом.

Я фыркнула и продолжила раскатывать тесто. Снизу послышалось жалобное поскуливание. А затем Маффин толкнул меня лапой.

— Маффин, нет! Это не собачья еда! — сказала я громко, изо всех сил стараясь быть строгой.

В ответ Маффин использовал один из своих фирменных актёрских приёмов: сценка "бедный я, несчастный. Не кормят, не любят, не гладят".

— Со мной этот трюк не пройдёт, так и знай, — сказала я, собрав волю в кулак. Когда Маффин попрошайничал, отказать ему было очень сложно. Именно этим объяснялся его слегка избыточный вес.

Догадавшись, что добровольно я ничего ему не дам, Маффин сдался, но не ушёл, а занял выжидательную позицию. Ведь всё, что падало на пол, мгновенно становилось его добычей.

— Хитрюга, — улыбнулась я, доставая формочки для вырезания печенья.

У меня было несколько наборов на каждый сезон: весной это были сердечки и птички. Летом разнообразные цветы, фрукты и ягоды. Осенью — листья. А зимой я предпочитала звёзды и снежинки.

Вырезав печенья, я посыпала их ностальгической пудрой. Она была очень хрупкой и требовала деликатного обращения, поэтому замешивать ностальгию в тесто было нельзя. Она подходила только для посыпки.

Взяв с полки небесную искру, я бросила её в очаг. Мгновенно вспыхнуло пламя. Теперь нужно немного подождать и можно ставить противень с печеньем в печь. Мои мысли снова вернулись к разговору с Беном. Я так давно занимаюсь магической кулинарией, даже прошла обучение у частного преподавателя, постоянно готовила десерты на заказ, может, есть смысл открыть своё кафе? Идея действительно неплохая, только момент не самый подходящий. Мы и так в долгах, разве можно сейчас рисковать? Да и где мне найти приличное помещение за небольшую плату?

Я вздохнула и бросила взгляд на листок с заказом.

«Мистер Миллер, Колдсленд, Платановый проезд, дом 10»

Колдсленд — маленький городок, все друг друга знают, но я никогда раньше не слышала о мистере Миллере. Интересно, кто он такой и откуда узнал обо мне? Встреча с новым клиентом всегда была волнительной. Принесёт ли она удачу или разочарование?

Глава 3

Я притормозила у большого красивого дома в три этажа. Бледно-голубые стены, высокие окна, кованые решётки на маленьких балкончиках, где летом наверняка стоят горшки с цветами. Обычно в таких зданиях первый этаж был нежилым. Хозяева открывали там магазины, кафе, мастерские, где зарабатывали деньги, а жили на втором и третьем. Я спрыгнула с велосипеда и пригляделась. Похоже, первый этаж пустовал. За большими окнами было темно. Я отвязала корзинку с заказом, прислонила велосипед к стене и, подойдя вплотную к стеклу, заглянула внутрь. Пусто. Жаль, что такое хорошее помещение в центре города пропадает. Но, возможно, этот дом недавно купили и владельцы ещё не успели обустроиться.

Я подошла к двери на жилые этажи, которая располагалась через окно от входа на первый этаж. Судя по бронзовому дверному молоточку в форме головы гончей, здесь жили небедные люди. Я взялась за молоточек и постучала. С той стороны послышался звон. Я сделала шаг назад и стала ждать. Вскоре дверь распахнулась, и на пороге показался старичок в цветастом халате поверх рубашки и брюк, тапочках с острыми носами и смешном ночном колпаке.

— Мистер Миллер? — уточнила я на всякий случай.

— К вашим услугам, — сказал он и поклонился, — а вы должно быть мисс Харрис, кулинарная кудесница?

Я засмеялась.

— Насчёт кудесницы не знаю, но я принесла вам ваш заказ: имбирное печенье, — сказала я, продемонстрировав корзинку.

— Проходите, — старичок отошёл в сторону, пропуская меня в дом.