Призывая Луну - Филис Кристина Каст

И я осознаю — Ли уезжает опять, но на этот раз я тоже еду! Мой голос дрожит, когда я пытаюсь подавить свой страх. — Н-но мы будем не дома.

— Дом внутри нас. — Ли берет мою сжатую руку и кладет её на своё сердце. — Внутри нас. Мы возьмем его с собой.

Я распахиваю кулак и даю своей ладони покоиться на его груди. Его ровно бьющееся сердце успокаивает меня. Усталость накрывает меня, и мое зрение опять становится странным и размытым, и я понимаю, что всё ещё плачу. Я заставляю себя остановиться, издавая немного икоту.

— Вот. — Ли берет конец своей футболки и протирает мои щеки и нос.

Я смотрю на влажные пятна на его футболке. — Кажется, ты весь в моих соплях.—

Его грудь вздымается от смеха. — Я знаю.

— Ты тоже был истощен после того, как это случилось с тобой? — Мой голос мягкий, неуверенный.

— Нет. Наоборот. И мои волосы не поднимались вверх. Но ты всегда делаешь вещи по-своему. — Его попытка пошутить неудачна, и он спешно продолжает. — Когда это случилось со мной, я чувствовал это на протяжении часа или около того. Закрой глаза и отдохни. Я отведу тебя домой через некоторое время. У нас есть много времени. Сегодня воскресенье. Твои дяди не просыпаются раньше бранча.

Я почти напоминаю Ли, что сегодня мой день рождения, что означает, что мои дяди встанут рано. Но я больше не хочу думать о своем дне рождения. Мне больше не хочется думать ни о чем. Я просто хочу закрыть глаза и почувствовать успокаивающее сердцебиение Ли под моей ладонью.

Глава 2. Ли

Что-то щекочет мне щеку. Я отмахиваюсь и переворачиваюсь на другой бок. Мне снится прекрасный сон, и я не хочу просыпаться. Я держу глаза закрытыми и пытаюсь вернуть образы, но они тают так же быстро, как лёд в жаркое лето в Орегоне. Хотя они скапливаются в моём сознании, впитываясь в воспоминания, которые я могу достичь только во сне, призрак снов о Рен всё ещё яркий.

Я сжимаю веки ещё сильнее, чтобы удержать её подольше. И это работает. Более того, она становится ещё живее, потому что я клянусь, что чувствую её запах. Бриз приносит с собой сладкий аромат печенья с сахаром, которым пахнет Рен, и я позволяю ему разливаться по всему телу до кончиков пальцев. Я едва осознаю, что моя комната обычно не такая ветреная и моя кровать не такая жёсткая.

Мои веки распахиваются, и я резко просыпаюсь, когда реальность ударяет, как гонг, внутри моей груди.

Это не сон. Я снова в Долине Папоротников, и мы так и не вернулись домой.

Утреннее солнце разливается по небу, как пролитый желток, когда я осторожно кладу руку на плечо Рен. Я мог бы написать целую поэму об этом моменте, о том, как наконец вернулся, и как бы мне ни хотелось остаться здесь и позволить ей спать после её захватывающего и пугающего опыта Мунстарк, это было бы неправильно. Мне уже достаточно тяжело было пойти против здравого смысла и улизнуть. Ну, может быть, не слишком тяжело. Когда дело касается Рен, я не умею говорить «нет».

— Эй! — Я сжимаю её плечо и провожу рукой по её щеке, отбрасывая пряди светлых волос с фуксией на концах, упавшие ей на лицо за ночь.

— Нет, слишком рано. Я чувствую. — Она не открывает глаз и тянет руки над головой, не вздрагивая, когда её пальцы касаются земли. — Который час?

Я достаю телефон из кармана и морщусь, нажимая на экран. Если есть предел количеству пропущенных звонков, который может получить человек, моя мама, скорее всего, достигла его несколько часов назад. К счастью, мой телефон разряжен, и мне не приходится сталкиваться с чувством в груди, которое возникает, когда я подводю родителей. Они и так уже достаточно пережили.

Я убираю телефон обратно в шорты и поднимаю руку к горизонту. — Солнце примерно на высоте кулака, так что… — Я пожимаю плечами. — Да, я не умею определять время таким способом.

Её веки трепещут в смехе, и, не в первый раз, мне хочется запечатлеть этот звук и установить его в качестве сигнала будильника. Какой прекрасный звук для пробуждения.

— Мои дяди убьют меня. — Она садится и оглядывается на яблони вокруг нас. — Если это моё последнее утро на земле, нам следует пойти позавтракать.

— Это не случится. — Я качаю головой. Я хочу остаться на хорошей стороне Брэдли и Джоэла. Добавление ещё одного нарушения в список только усложнит мне задачу выбраться из той ямы, в которой я нахожусь.

— Ты стал таким законопослушным.

Я встаю и стряхиваю грязь с шорт. — Спасибо.

— Это не комплимент.

— Только потому, что ты не ценишь правила. — Я наклоняюсь и предлагаю ей руку так, как это делают джентльмены девятнадцатого века во всех тех шоу и фильмах эпохи Регентства, которые она заставляла меня смотреть, потому что, опять же, я не могу сказать «нет» девушке, с которой только что провёл ночь. — Миледи.

— Милорд. — Она принимает мою руку и поднимается с грацией королевы. Моей королевы. Если бы я только набрался смелости сделать шаг. Я скоро уезжаю, так что, может быть, сегодня тот день.

Моё сердце пропускает удар. Рен тоже поедет со мной.

Я открываю рот, чтобы выпалить, что она Мунстарк. Что она поедет со мной. Что мы будем вместе всё лето, без дядей, родителей, работы, школы или обычных людей, о которых нужно беспокоиться. Но она смотрит на меня так, что у меня пересыхает во рту, и я не могу говорить.

Она стоит передо мной, её ясный голубой взгляд направлен на меня. — Ли…

Слова застревают в горле, когда она поднимается на цыпочки и тянется к моему лицу. Она поднимается, как будто выходит на поверхность, её розовые губы приоткрыты, её гладкая белая кожа золотится в утреннем свете, струящемся сквозь деревья, и на мгновение мне кажется, что я снова в одном из своих снов.

Её пальцы касаются моего виска, и моё сердце начинает биться в животе.

— У тебя мусор в волосах. — Она машет