Осторожно, злой босс - Марта Вебер

— Не знаю. — Я перестала притворяться, что всё нормально, сняла очки, бросила их на стол и потёрла уставшую переносицу. — Ты же в курсе, что я пока не могу по-другому.

— У тебя всегда по-другому невозможно и всегда всё завтра. Завтра устроюсь на работу, завтра заработаю денег, завтра уеду из города.…

— Ну, вот видишь, пункт про устроюсь на работу уже выполнен — я улыбнулась, но мою улыбку никто не поддержал.

— Я серьезно. Однажды он узнает, и я тебе говорила, если что-то будет грозить мне или Матвею, то я больше не стану вас выгораживать. Я и сама ращу сына одна, мне тоже нужно его защищать.

— Я знаю, прости. Просто верю, что у меня всё получится, и надо продержаться хотя бы год. Зарплату мне здесь пообещали приличную, теперь, если не вылечу, точно получится откладывать.

— Ладно — Света села рядом со мной на соседнюю табуретку и тоже взяла кружку с чаем, подняв её, будто желая чокнуться. — Давай, за нас, матерей-одиночек, которые на всё готовы, лишь бы их дети были счастливы.

Мы с ней ударились кружками и продолжили пить чай, теперь уже обсуждая обычные бытовые вопросы.

— Кстати, насчет няни. У меня у племянницы каникулы начались в университете, она подработку ищет. Если хочешь, могу с ней договориться на лето, мне кажется, лучше и дешевле варианта будет не найти. Ну а потом уже подыщешь кого-нибудь другого.

— Свет, ты моя палочка выручалочка — я перевалилась через стол, и обняла соседку.

На следующий день я была на работе даже на десять минут раньше положенного времени, но как оказалось, всё равно пришла позже своего начальника. Интересно, он всегда приходит на работу так рано?

Ровно в восемь у моего стола оказался мужчина, которого я до этого не видела.

— Доброе утро, Вероника Юрьевна. Меня зовут Сергей Михайлович, я введу вас в курс дел, и покажу, как здесь и что работает. — Я кивнула, восхищаясь, как здесь всё чётко работает. Не удивительно, с таким-то начальником.

Из того, что мне рассказал мой наставник, в принципе, ничего принципиально нового я не узнала, разве что как пользоваться теми или иными техническими приборами здесь.

Настоящее удивление меня ждало, когда мы затронули с ним тему того, что допустимо и не допустимо для моего начальника. К концу обучения я была уверена, что Дмитрий Романович был бы любопытнейшим экземпляром для какого-нибудь психологического исследования.

Даже самые простые, казалось бы, действия, здесь подлежали чёткому регламенту.

Мой босс пил только зеленый чай определенного сорта, выращенный на определенной плантации, чай необходимо было подавать ему строго по времени.

Он приходил на работу ежедневно к семи часам, даже в выходные дни, а уходил, как правило, около девяти. При этом он считал нормальным пока он находится на работе позвонить любому сотруднику, и потребовать какие-то данные или документы. И любой, кому он позвонил, обязан был отвечать незамедлительно. Чаще всего те, кто не ответили раз — ещё прощались, просто лишаясь ежемесячной премии, а вот те, кто позволил себе не ответить дважды — увольнялись.

Дмитрий Романович не терпел обсуждения его самого и его личной жизни за спиной. К нему нельзя было подходить также и по своим личным вопросам, только по рабочим.

Ежедневно с двенадцати до двух он отлучался из офиса. На это время было запрещено ставить ему любые встречи.

— Ну вот, в общем-то, и всё — улыбнулся мне Сергей Михайлович. — Постараетесь запомнить?

— Конечно — я сделала максимально невозмутимое лицо, будто всё то, что я только что услышала, не напугало меня до чёртиков.

— Отлично. Тогда я пошёл к себе.

— Ой, простите. Я совсем забыла. Женщина, которая меня вчера оформляла на работу, я, к сожалению, не спросила, как её зовут, сказала, что вы отдадите мне ещё должностные инструкции, чтобы я ознакомилась и подписала.

— Точно, спасибо что напомнили. И да, кстати, Елена Петровна, которая оформляла вас вчера, у нас больше не работает. — Он мило мне улыбнулся, а у меня по позвоночнику пробежал неприятный холодок.

5 глава

Я сидела на рабочем месте, не зная, с чего начать. Вроде бы всё было понятно, но никаких прямых распоряжений ещё не поступало, так что я, осмотревшись, подумала, что неплохо бы было изучить внутренние документы фирмы, чтобы быть в курсе всего.

Я настолько погрузилась в чтение, что, когда подняла глаза на часы, они чуть не вылезли у меня из орбит от ужаса. Было без двух минут десять, а ровно в десять часов мой босс второй раз за день пил чай.

Первый раз был в восемь часов, но сегодня утром чай для Дмитрия Романовича приготовил другой сотрудник.

Словно ужаленная, я начала носиться по приёмной, на ходу вспоминая всё то, что мне рассказывали утром. Первым делом, я включила кипятиться чайник, ну а дальше пошла по списку.

Так, специальная керамическая кружка в шкафу — есть.

Добавляем в кружку чайную ложку чая — готово.

Далее, нужно было залить листья кипятком, вылить получившееся, налить снова кипяток в кружку, и оставить настаиваться чай на две минуты. Но я решительно не успевала проделать весь этот ритуал.

Стоя рядом с чайником, я гипнотизировала его взглядом, пытаясь заставить закипеть быстрее.

Как только он закипел, я налила кипяток в кружку, и, решив рискнуть, прямо так поставила чашку на поднос, поспешив в кабинет к боссу.

Наверняка все эти игры с переливанием кипятка туда-обратно, были не более, чем богатыми заморочками. Я могла поставить на то, что он даже не заметит разницы, если не сразу начнёт пить чай, и тот хоть чуть-чуть успеет завариться.

С подносом в руках я носком туфли постучалась в дверь кабинета.

— Входите — раздался низкий голос, от которого по всему телу пробежали мурашки. Я была на рабочем месте уже более двух часов, но за это время Дмитрий Романович ни разу не вышел из кабинета, и не дал мне ни одного задания, так что сегодня это было наша первая встреча.

В кабинете был полумрак. Шторы почему-то задёрнуты, а свет включен не полностью, так что создавалось впечатление, что сейчас за окном было не утро, а скорее сумерки.

Я застала босса за чтением каких-то бумаг, которые лежали, казалось, повсеместно вокруг него. Сегодня он был в очках, вчера на нём их как будто бы не было.

Из-за бумаг, на его столе не было места и крошке упасть, не говоря уже о целом подносе с чаем, или хотя