Коварная одержимость - С. Массери

Она приоткрывает губы, когда я проникаю пальцами в ее трусики. Мой член дергается, готовый ко второму раунду, но я не обращаю внимания на свою реакцию. Я скольжу по гладко выбритому лобку прямо к источнику жара между ее ног. Проведя пальцами по влажной промежности и клитору, я начинаю двигаться вниз, пока полностью не обхватываю ее киску ладонью. Когда я ввожу два пальца в лоно девушки, ее мышцы начинают сжиматься, и не могу перестать думать о том, какой фантастически тугой она будет во время нашего секса.

– Что возбудило твою маленькую сладкую щель? – спрашиваю я. – Люди, которые смотрели, как ты задыхаешься на моем члене, или мои приказы?

Мы почти не касаемся друг друга. Единственное исключение – это ее вздымающаяся грудь, которая при вдохе задевает мою, а также мои пальцы, находящиеся внутри ее лона. Но неожиданно она кладет руку на мой бицепс и раздвигает ноги немного шире, чтобы впустить меня глубже. Только при этом незнакомка даже не смотрит на меня. А мне это не нравится.

– Глаза! – требую я, и она медленно возвращает ко мне свой взгляд, словно маятник, который неумолимо пробивает мою защиту, чтобы разбить меня вдребезги.

Она смотрит на меня сквозь полуприкрытые веки и тихо стонет от наслаждения, когда мой указательный палец находит ее точку G. Как только я слегка перемещаю руку, чтобы мне было удобнее массировать ее клитор ладонью, девушка откидывает голову.

Свободной рукой я отбираю у нее сигарету и затягиваюсь, а затем, задержав дым во рту, обнимаю девушку за шею и привлекаю к себе. Когда ее губы касаются моих, я выдыхаю дым ей в рот.

Она пытается контролировать свою реакцию на мои прикосновения, но я не могу перестать думать о том, как она оказывается в моей власти. Я представляю ее стоящей на коленях или привязанной к моей кровати во время наших игр.

Почувствовав, как ее влагалище сжимается вокруг моих пальцев, и услышав более громкие стоны, я внезапно понимаю, что не хочу, чтобы она кончала, ведь наша игра еще не закончена. Поэтому я полностью выхожу из нее, прерывая ее наслаждение и не давая достигнуть пика. Она распахивает глаза и хмурится, но даже ее грозный взгляд великолепен.

Я наклоняю голову, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и чуть сильнее сжимаю ее шею, предвидя сопротивление.

– Твои темные фантазии, – напоминаю я ей. – Ты расскажешь мне о своих, а я тебе о своих.

Она смущенно отводит взгляд.

– Расскажи мне! – требую я.

– Насилие, – шепчет она через мгновение.

Что?

Я беру ее за руку и веду к лестнице. В гостиной и на втором этаже полно людей, мебель в спальнях гремит и скрипит, и к утру весь дом будет пахнуть сексом. Поэтому, вместо того чтобы подняться наверх, мы выходим во внутренний двор, откуда видно озеро. Сегодня тихая ночь, которая идеально подходит для полуночных шалостей.

– Мне нужно больше информации, милая, – тихо говорю я, прижимая ее к перилам, будто заключая в плен. – Скажи мне, чего ты хочешь.

– Мне снятся сны… – Она сглатывает и смотрит на мою грудь, а я просто жду ее ответа. – Я хочу отпустить контроль, но боюсь.

Черт, эта девушка меня убьет.

– Ты хочешь, чтобы я заставил тебя подчиняться? – спрашиваю я, накручивая прядь ее темных волос себе на палец. Закрыв глаза, она кивает.

Я не собираюсь лгать. Ее слова – словно рождественское утро, мой день рождения и победа в гребаном национальном хоккейном турнире одновременно. И я был бы более чем счастлив исполнить ее желание, но не могу. Тот факт, что сегодня вечером она добровольно рассказала мне об этом, и то, что теперь она знает, какой я на вкус, все портит.

– Я дам тебе двухминутную фору, – мягко говорю я, продолжая накручивать ее волосы на палец, – а потом начну искать. Ты будешь знать, что я иду, но получишь возможность оказать сопротивление, когда я тебя поймаю. Можешь поступать как угодно, только для начала… Полагаю, тебе следует выбрать стоп-слово.

Я делаю паузу и жду, пока она заполнит этот пробел.

– Огонь, – говорит она, и я отступаю назад.

Я снова смотрю на нее, наблюдая за тем, как вздымается ее грудь и белеют костяшки пальцев на руках, которыми она вцепилась в перила. Завороженная и встревоженная, она еще более великолепна, но будет выглядеть еще лучше, когда станет моей пленницей.

– Чего ты ждешь? – рявкаю я неожиданно громким и жестоким голосом. – Беги!

Аспен

Я слышу, как громко стучит мое сердце. От этого приказа мне становится не по себе. В моем рту пересыхает, и я борюсь с желанием отойти от этого парня подальше. Всю жизнь мне внушали, что я должна быть нормальной. Хорошей девочкой, отличницей, которая плывет по течению и старается быть незаметной. Мне говорили прислушиваться к старшим и людям, наделенным властью, даже если они могут ошибаться, и я никогда не протестовала и ни разу не бунтовала.

Внезапно выражение лица моего незнакомца меняется. В его темных глазах появляется волнение, а на губах мелькает улыбка, от которой по моей спине бегут мурашки. Когда веселье исчезает с его лица, я понимаю, что больше не могу называть его «своим незнакомцем». Ледяным голосом он приказывает мне бежать, и каждая частичка моей души словно оживает. А ведь я даже толком не рассказала ему о тех извращениях, которые крутятся у меня в голове.

Часть меня ждала этого приказа. Мне часто снятся сны, в которых кто-то нападает на меня, стягивает шорты, а иногда даже засовывает в рот кляп и связывает руки. Эти сны всегда заканчиваются слишком быстро, и я просыпаюсь с ощущением, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. После таких снов мне остается только попытаться успокоиться, чтобы снова заснуть.

Убрав руки с перил, я делаю шаг в сторону и оглядываюсь по сторонам, раздумывая, не вернуться ли мне обратно в дом. У меня есть две минуты форы, но все фильмы ужасов, которые я когда-либо смотрела, отговаривают меня от этой идеи. Я понимаю, что нахожусь не в лучшей физической форме, потому что вместо того, чтобы заниматься спортом или бегать, я играю на пианино, учусь и много читаю. Иногда мы с сестрами и мамой ходили в походы, но это делалось скорее для них, чем для меня.

И вот, после пяти секунд быстрого бега по лужайке к лодочному домику, я уже задыхаюсь. Мои легкие горят, а все тело дрожит. Мне стоило надеть хороший удобный