Приговоренный жених - Александр Евгениевич Владыкин

— Дядя Родрик, что привело тебя ко мне ночью, — с наивной улыбкой спросил он.

— Выпей это, Ричард, выпей, дорогой мой племянник, — ответил этот клятый Родрик, вынимая откуда-то из рукава и протягивая юноше пузырек. — Это поможет тебе завтра держаться так, как подобает герцогу Юма.

Юноша, нисколько не сомневаясь (а стоило бы), послушно выпил содержимое, покачнулся и медленно опустился на кровать. И тут дядюшка удивил. Он воровато огляделся, метнулся к двери и запер ее, а потом, развязав завязки на длинной рубахе парня, начал чем-то вроде золотого карандаша чертить у него на груди непонятные знаки.

Справился он довольно быстро и, воздев руки к потолку, произнес:

— Здесь ли Вы мессир Огюст? Готовы ли Вы возродиться в вашем потомке? Роду нужна Ваша сила!

Тень, за которой я невольно последовал, при этих словах начала отрывать от себя какие-то сгустки и вкладывать их в круг, отмеченный на груди у парня.

Э, да они его сейчас убьют, подумал я в тот момент, и, даже не задавшись вопросом, получится ли у меня что-то, обхватил своими руками (руками? не уверен, что это были руки, а не просто какие-то вытянувшиеся от моего силуэта тени, ну, пусть будут руки) этого Огюста и постарался откинуть его от намечающейся жертвы этого странного ритуала. И у меня получилось. Тень Огюста отлетела в сторону и даже на какое-то мгновение исчезла в стене. Но тут же со злобным рычанием вернулась и схватила меня за то место, где должно было быть горло. В ответ я уперся ему руками в грудь и с силой оттолкнул. Вот только получилось совсем обратное. Огюст на этот раз никуда не отлетел, но меня отпустил. А я, оттолкнувшись от него, влетел в распростертое подо мной тело Ричарда.

А начал приходить в себя я, значит, только сегодня, когда меня вели на собственную свадьбу. До этого, выходит, я был совсем овощем? И это никого не удивило? Видимо, мой предшественник и правда был, если и не полным дурачком, то явно слабоумным, от которого никаких осмысленных действий никто не ожидал. И как же мне повезло, что я сегодня тоже выглядел полным болваном! Только молчал, да глупо пялился по сторонам. А то бы все могло закончиться печально! Раскусили бы меня. И все! Плаха. А то и чего похуже. Читал я про изощренность средневековых палачей.

А этот Огюст, стало быть, какой-то предок моего несчастного предшественника. И теперь уже мой дядюшка решился убить своего слабоумного и никому не нужного племянника, чтобы Огюст мог возродиться. Вот это детектив получается!

О!. И еще. Ведь этот Родрик какой-то магический ритуал проводил, чтобы вселить Огюста в это тело. Значит, можно предположить, что в этом мире и магия есть. Ох. Сколько же всего, о чем нужно будет подумать.

И главное не забывать, что теперь я Ричард, герцог Юма, муж презирающей меня принцессы Турвальда Изабеллы и, похоже, общепризнанный дурачок, которого ненавидят подданные и стремится убить собственный дядя.

Весело, ничего не скажешь. И как мне быть дальше? А вот дальше все пошло совсем не по тому острожному плану, которому я собирался следовать. И моя маска дурачка подверглась испытанию, в ходе которого едва не рассыпалась в прах.

Глава 3

Первая брачная ночь

На этом, уже вполне осмысленном вопросе, я очнулся и принялся ворочаться, пытаясь распрямить затекшую ногу.

— Он пришел в себя, принцесса, — услышал я тут же женский голос. — Не уверена, что он сможет выполнить свой супружеский долг. Может быть, перенесете на завтра?

— Нет. — послышался резкий ответ принцессы. — Пусть эта гадость произойдет сегодня. Чем быстрее я выполню указание отца и подарю ему внука, законного наследника герцогства Юм, тем быстрее он освободит меня от этого недоразумения, лишь по ошибке природы имеющее право на герцогскую корону.

Однако, подумал я. Кажется, жить в этом мире мне осталось не так долго. Если, конечно, девушка, на мое счастье, не окажется бесплодной. Ну, или если я сам этим недугом не страдаю. Впрочем, в последнем случае найдут выход из положения. Я усмехнулся, вспоминая, про какое количество королей и королев в нашем мире историки писали, что они были рождены совсем не от своих официальных отцов.

— Позови его слугу. Пусть подготовит своего господина к первой брачной ночи! — отдала распоряжение моя милая жена. — А сама помоги мне.

Изабелла прошла за ширму, а ее служанка, выразившая сомнение, что я на что-то способен, открыла дверь в спальню, сделала приглашающий жест и последовала за своей стервозной госпожой.

Вошедшие слуги точно не были моими. Потому что то, как они принялись меня освобождать от многочисленной одежды, разных чулок, подвязанных к чему-то напоминающее трусы, камзола, штанов-пуфиков и двух рубашек, скорее говорило об их принадлежности к славной когорте грабителей, которым только мертвых раздевать. Правда, справились они быстро, и я, оставшись, в чем мать бывшего владельца этого тела родила, смог в опять таки довольно мутное зеркало разглядеть, что же за оболочка мне досталась.

А вполне ничего, с удовлетворением не мог не отметить я. Этого Ричарда, что, заставляли тяжести таскать или дрова рубить, что он такими мышцами обзавелся? Или тут тоже, как и у нас в средневековье, бытовало мнение, что дурачков надо заставлять развивать тело, а тогда и ум подтянется?

Тут мое самолюбование прервали, довольно грубо начав натягивать мне через голову еще какую-то то ли рубаху, то ли женскую ночную сорочку. Длинной почти до колен и с одним не вызывавшим никакого сомнения относительно своего предназначения разрезом на том месте, где в штанах располагается ширинка.

Здесь вот так полагается? Ну, это уже перебор, подумал я с раздражением, по-прежнему не оказывая никакого сопротивления и продолжая стараться придать своей физиономии как можно более тупое выражение.

От созерцания отверстия в рубашке, что очень веселило двух моих помощников, нас троих оторвал очередной резкий приказ девушки.

— Пошли вон! Все вон!

Слуги вылетели из комнаты как две пробки из теплых бутылок с шампанским, а за ними последовала и служанка моей любимой жены, плотно закрыв за собой дверь.

И тут я впервые увидел, что и эта гордая принцесса может себя чувствовать не в своей тарелке. Одернув еще более длинную, чем у меня рубаху, с таким же, кстати, недвусмысленным разрезом на нужном месте, она опасливо покосилась на меня и легла на