Красавица - Валерия Аристова

Господа на шанс найти его красавицу, так он прозвал золотоволосую девушку, убедиться, что она не погибла, просить прощения и умолять ее стать его женой. Наверняка дочь испанского торговца или мелкого дворянина из Виттории будет счастлива стать графиней де Сен-Клер.

Попав на борт корабля в качестве пассажира, он мог позволить себе расслабиться, читать, изучать астрономию и сколько угодно мечтать о своей красавице. Вот он передает послание дядюшке короля, желает счастья его худосочной дочери, после чего отправляется бродить по городу, где наконец то встречает красавицу с синими глазами. В его мечтах она всегда улыбалась ему, и на щеках ее были милые ямочки. В его мечтах она ахала, видя такого красивого и знатного человека у своих ног, закрывала лицо руками, а потом, скромно хлопая длинными черными ресницами, соглашалась стать его женой. Мысль о том, что она могла быть мертва, Ролан отбросил напрочь, как будто такого не могло случиться. Не зря же судьба послала ему шанс. Ему, любимцу фортуны де Меру.

Сойдя на Кубе Ролан выяснил, что Его Высочество герцог де Бурбон живет не в самом городе, а на большой плантации, до которой от Виттории было два часа езды по побережью. Пройдясь по городу, который в рекордные сроки оправился от его налета, он, конечно же, не встретил никакой красавицы, и, разочарованный, отправился выполнять свою миссию, поклявшись, что вернется и найдет ее сразу же, как отдаст герцогу письмо. Он спешил вернуться, поэтому гнал коня и через два часа спешился около одноэтажного белого дома, у дверей которого сидели два белых каменных пса в шипастых ошейниках. Ролан назвал себя, и черная служанка проводила его в дом.

В гостиной было светло и прохладно, а на столе стояли бокалы с холодными напитками. Он взял бокал с соком, сделал глоток, и ожидал, когда же явится герцог. Откуда-то из-за закрытых дверей лилась музыка. Кто-то играл на клавесине, и играл неплохо. Ролан стал от нечего делать вслушиваться в мелодию, и даже подошел к противоположным дверям, чтобы увидеть исполнителя. В этот момент в гостиную пожаловал герцог, высокий, худощавый, одетый на испанский манер. Пробежав глазами письмо, он весь засиял, и было очевидно, что вся эта Куба, плантации, море и жара осточертели ему много лет назад.

— Благодарю вас, граф, за приятные новости, — герцог поклонился и понизив голос добавил, — особенно радует меня, что министр позаботился о моей дочери, — он поднял голову и тоже вслушался в музыку, — да она же здесь. Сейчас я представлю вам ее, месье.

Ролан спешил. Но было бы невежливо отказаться познакомиться с принцессой королевских кровей, хоть и побочной линии. В Париже ему пригодятся такие знакомства.

Герцог ушел куда-то в дом, потом сделал Ролану знак следовать за ним, и оба они вошли в салон, отделанный голубым шелком как раз тогда, когда девушка прекратила играть и сидела, перебирая ноты. Увидев отца она состроила обиженную физиономию, но не выдержала и улыбнулась. На щеках ее заиграли миленькие ямочки.

— Папа, отмени это издевательство. Сеньор Сальварес уже третий час заставляет меня играть!

Герцог при виде дочери весь расцвел. Он подошел к ней, помог ей встать из за инструмента, а потом повернулся к Ролану, гордясь красотой той, которая стояла рука об руку с ним в белом домашнем платье и улыбалась.

Золотые тяжелые локоны ее змейками вились по плечам, падая за спину. Огромные синие глаза цвета индийских сапфиров смотрели открыто и смело из под черных длинных ресниц. В глазах ее был интерес — ей явно понравился красивый молодой человек, склонившийся перед ней в глубоком поклоне. Губы ее, похожие на лепестки роз, сложились в приветливую улыбку.

— Его Преосвященство от имени герцога де Вермандуа прислал тебе предложение, Диана, — сказал герцог, целуя руку дочери.

Потом он подвел ее к Ролану и представил их: — Месье, познакомьтесь с моей дочерью, мадемуазель дАжени. Диана, это граф де Сен-Клер. Он сделал нам честь и привез послание от кардинала и предложение от твоего нареченного жениха.

Диана сделала реверанс, не сводя глаз с черноволосого посланца.

— Благодарю вас, месье, за приятные новости, — она улыбалась теперь лично ему и никак не могла понять, чем же не угодила такому красивому молодому человеку. Почему его лицо вдруг превратилось в камень, а глаза похожи на два черных озера, в глубине которых играет буря, но снаружи они кажутся совершенно спокойными.

Стараясь выровнять дыхание, Ролан смотрел на свою красавицу, и грудь его все сильнее и сильнее сдавливал холод. Он нашел ее. Но она никогда не будет принадлежать ему. И даже если герцог де Вермандуа откажется по какой-либо причине жениться на ней... к примеру умрет, то она все равно не будет доступна для него, простого графа. Он никогда не сможет просить ее руки. Все его мечты рассыпались прахом. Судьба жестоко посмеялась над своим любимцем.

Ролан, искушенный ценитель, никогда не видел такой красивой девушки. Теперь, когда она оказалась для него недоступна, он мог только смотреть на нее, но даже мечтать не смел о том, что когда-либо коснется губами ее губ. Мадемуазель дАжени была кузиной короля, и ничто и никогда не сломает эту преграду между ними. Он никогда не пойдет на простую связь, он не желает пользоваться крохами с чужого стола, он достоин только лучшего.

Это был первый раз, когда Ролан не смог сдержать слез. Фортуна посмеялась над ним. Он желал найти свою красавицу, и он нашел ее. Теперь она рядом, она всегда будет рядом, так как поселится в Париже и он постоянно будет видеть ее в Лувре. Рядом с другим мужчиной. В окружении других мужчин. Он шел по ночной аллее, а слезы беззвучно текли по его лицу. Слезы бессилия. Он мог перевернуть весь Новый Свет, он мог положить к ее ногам несметные сокровища, но он никогда не сможет получить руку мадемуазель дАжени.

Весь вечер он провел в ее обществе. Герцог, ее гувернантка мадам де Шамри и сама мадемуазель Диана сидели вокруг стола и слушали рассказы Ролана о Париже. Ролан сумел справиться с первыми эмоциями и теперь стал самим собой. Лицо его приобрело обычную подвижность, он мог улыбаться и даже смеяться, он поднял тост за прекрасную невесту герцога де Вермандуа, хотя слова вязли у него в зубах.

Зато теперь он знал ее имя.