Повторим медовый месяц - Кара Колтер

только бешеное биение своего сердца. А в голове четко оформилась одна мысль. Блоссом знала, что делать. Кому нужен вынужденный брак? Она должна спасти хотя бы крошечную частичку своей гордости.

Точно так же, как много лет назад, когда она так и не нашла туалет в доме Райана, а просто выскользнула из особняка через черный ход и побежала домой.

— Считай, что все отменено, — сказала она странно твердым голосом.

Джо ошеломленно уставился на нее:

— Послушай, это не то, что я…

— На самом деле, — она сняла кольцо с пальца и осторожно положила его перед ним на стол, — считай, что мы расстались.

Блоссом чувствовала, что тревога, мучившая ее несколько дней, ослабевает. Худшее случилось, как и предполагалось. Ожидание закончилось.

Блоссом всегда знала, что с такими, как она, ничего хорошего произойти не может.

Разве она не знала, что думать, будто она может принадлежать к миру Джо, — все равно что бросать вызов богам?

«Страх, — Блоссом почти слышала голос матери, — это, по сути, то же самое, что молиться о том, чего не хочешь».

«Туше, мама, туше», — промелькнуло у нее в голове.

Часть ее, естественно, внутренне умоляла его отдать обратно ей кольцо, обнять ее, успокоить и вернуть все на круги своя.

Точно так же, как она надеялась, что Райан пойдет искать ее, позвонит, встретится с ней. Ничего подобного не случилось. Однако Джо, как и Райан, был разочарован. Он удивленно взглянул сначала на кольцо, а потом на нее.

— Ты что, бросаешь меня? — с едва заметным удивлением в голосе поинтересовался он.

Внутри Блоссом все кричало: «Нет! Как я могу?! Ты забрал мое сердце. Я живу ради тебя. Ты мой принц, о котором я мечтала всю жизнь».

Однако разумом она понимала, что она из другого мира и Джо ей не пара, поэтому вслух произнесла:

— Да, я от тебя ухожу. Между нами все кончено.

Это был ее самый нелепый порыв! И все же сейчас она чувствовала, что не может отступить. Блоссом не взяла свои слова обратно, не расплакалась, не бросилась к нему с мольбой любить ее, она скомкала меню, засунула обратно в сумочку и гордо удалилась.

В душе она надеялась, что Джо последует за ней и будет умолять не разрывать помолвку. Но он не пошел за ней.

Она жалела, что устояла и не поддалась тому единственному порыву пропустить ланч и уйти с Джо после его страстного поцелуя при встрече.

Возможно, это было бы опрометчивым шагом, чего она всегда остерегалась. Но тогда она все еще была бы помолвлена! Вероятно, это было первое из многих сожалений, которыми ей предстояло наполнить последующие недели, месяцы и годы.

Блоссом прошла мимо того самого уличного рабочего. На этот раз он даже не заметил ее. Потому что именно любовь к невероятному мужчине, а не наряд, подобранный Блисс, сделала ее красивой. А теперь все потеряно.

Блоссом Дюпон снова стала незаметной серой мышкой.

Стояла кромешная тьма, но, когда Джо коснулся клавиатуры, та засветилась. В слабом свете он разглядел, что гибискус у двери, поникший под тяжестью пышных цветов, был источником аромата, который щекотал его обоняние.

Он проверил код на своем телефоне, набрал его и услышал щелчок открывающейся двери.

Клавиатура была современным дополнением к старинной резной двери из древнего дерева манго. От его прикосновения тяжелая дверь бесшумно распахнулась внутрь.

Аромат франжипани заглушил запах гибискуса и окутал Джо нежным облаком в знак приветствия, когда он вошел внутрь виллы. Луна вышла из-за облаков и осветила всю стену с французскими окнами от пола до потолка в задней части дома. Танцующие тени отбрасывались на комнату в старинном гавайском стиле.

Плетеная бамбуковая ткань свисала с массивных деревянных балок высокого сводчатого потолка. Огромные потолочные вентиляторы из латуни и дерева с лопастями в форме листьев бесшумно охлаждали помещение, обставленное антикварной мебелью, коврами и напольными подушками.

Повсюду были небрежно разбросаны предметы древнего и современного гавайского искусства. В лунном свете поблескивали деревянные полы из широких досок. Джо знал, что это акация коа, которая больше нигде в мире не растет, светилась так, словно под полом горел свет.

Джо бывал в этом прекрасном поместье, принадлежащем старым друзьям его родителей Дейву и Бекки Уиндсторм, каждый год в течение десяти лет, с тех пор как здесь отмечалась серебряная свадьба его родителей. Ему было девятнадцать, когда он впервые приехал сюда, и с тех пор мистическое очарование Большого острова держало его в плену.

Даже в то время, когда ему было всего девятнадцать, он знал, что уникальное очарование обстановки способствовало необыкновенному празднованию его родителями вечной любви.

А вот ему отпраздновать свою свадьбу, увы, не удалось. Дейв внезапно заболел, когда пара была в Патагонии. Когда Джо получил сообщение от Бекки, в котором говорилось, что они не приедут на свадьбу, у него не хватило духу усугубить их проблемы, сказав им, что свадьбы не будет. Он был уверен, что со временем его родители сообщат им эту новость.

Обе новости.

Отмена свадьбы. Страшный диагноз.

Будут ли его родители праздновать тридцать пять лет свадьбы? Их брак всегда казался Джо незыблемым, а теперь стал очень хрупким из-за этого ужасного диагноза.

— Врачи думают, что это редкий вид слабоумия, — сообщила ему мать за час до того, как он встретился с Блоссом за ланчем в тот кошмарный день чуть больше двух недель назад.

Они думают. Джо цеплялся за эти слова, как за соломинку. Может быть, врачи не правы. Его отец. Один из умнейших и талантливейших людей — и вдруг деменция? Этого просто не может быть.

И еще один вопрос не давал Джо покоя. Что, если болезнь наследственная?

Когда Блоссом предложила отложить свадьбу, он испытал облегчение. Ему необходимо время, чтобы найти ответы на все вопросы.

Нельзя подвергать любимую женщину риску столкнуться с серьезными проблемами в будущем. Если болезнь наследственная, то как быть с их будущими детьми?

На данный момент его потери были невыносимыми: отец, Блоссом, будущие дети. Вот почему он приехал на Гавайи. Вилла «Хейл Алана» по-прежнему существовала. И он надеялся найти ответы на мучившие его вопросы здесь, в этой могущественной прекрасной стране, где охана, то есть семья, была священна, и это могло убедить его в неизменной силе любви.

Хотя его любовь подверглась испытаниям за последние недели и дни, и вряд ли он обретет покой в этом райском уголке.

Они с Блоссом выбрали Гавайи для своего медового месяца, потому что она никогда не бывала в тропиках. Он с таким нетерпением