Хозяйка гиблых земель - София Руд

Может, остальная земля выглядит лучше?

Увы… нет. Под ногами хрустит земля, каждый шаг отдаётся гулким эхом в мёртвой тишине.

Зато посреди безжизненного поля возвышаются два строения. Первое – некогда величественный особняк. Теперь он похож на развалину. Стены в огромных трещинах, провалившаяся местами черепичная крыша, зияющие пустотой окна.

Второй дом куда меньше, но выглядит получше. По крайней мере, крыша, вроде, цела и стены не грозят обрушиться.

– Миледи, – рыжий Гиб нагоняет меня, нервно теребит клетчатую фуражку в руках. – В городе есть гостевой дом. Пять серебряных за ночь…

Предложение как нельзя кстати. В этом месте вряд ли можно обосноваться. Но пять серебряных…

Деньги кое-какие у меня с собой имеются. Выторговала на “сделке”, но тратить их на ночь в местном отеле – не лучшая идея, учитывая нынешние перспективы.

– Сначала осмотрюсь получше, – решаю я и направляюсь к дому поменьше.

Старая деревянная дверь выглядит надёжной, но замка на ней нет. Толкаю её, и створка открывается с протяжным скрипом. Ступаю в мрачную комнату, в нос ударяет затхлый запах, а половицы жалобно стонут под ногами.

С ними стонет и мое сердце. Не так я себе это место представляла. Совсем не так. Тут как будто лет пятьдесят никто не жил. Пыльно и грязно, окон нет, но есть ставни.

"Почти целые", – мысленно отмечаю я, пока отворяю одни из них, чтобы впустить больше света. Закатное зарево освещает облупившиеся стены, но опасных трещин, к счастью, не наблюдаю.

В доме две комнаты, мебели почти не осталось, кроме грубо сколоченного стола и лавки и пары полок. Видимо, местные растащили брошенное добро, чтобы не пропало. В углу первой комнаты даже печь имеется. Закопчённая, но с виду целая. И пара мятых чугунков валяется рядом.

– Я останусь здесь, – объявляю сопровождающему. – Приберусь, оценю с утра всё свежим взглядом и решу, что делать дальше. Когда вы возвращаетесь в столицу?

Рыжий Гиб смотрит на меня так, будто я головой стукнулась. Ах да, я же в теле белоручки.

– В ночь не поедем. Хозяин велел в случае чего в гостевом доме остаться. Я бы вам свою койку уступил, но она в одной комнате с Виредом будет, – сообщает Гиб, неловко почёсывая затылок, и от его заботы на душе становится чуточку теплее.

Не зря я дала ему тот совет касательно возлюбленной. Вон как теперь он охотно помогает.

– Койка это лишнее, а вот от воды я точно не откажусь. Поможешь найти? – спрашиваю Гиба, и тот, всё ещё глядя на меня с опаской, уходит, едва не стукнувшись лбом о косяк низкой входной двери.

В следующий час я готовлю относительно чистое место для двух сундуков, которые притаскивает недовольный Виред. Он окидывает злорадным взглядом мои новые хоромы и уходит с таким видом, будто я это заслужила.

Пусть земля ему… Тьфу! Скатертью дорога, то есть.

Выкидываю этого зануду из головы и принимаюсь за уборку. В один день тут не управиться, но нужно постараться, чтобы не загнуться от пыли хотя бы сегодня.

Руки быстро покрываются грязью, а в горле першит, но я продолжаю работать. Дико хочется принять ванну, желательно горячую, но Гибу удаётся раздобыть лишь два бидона воды. И за это большое спасибо.

Пару сухих досок от поломанных ящиков пойдут в топку, чтобы не задубеть в весеннюю ночь.

Заканчиваю, лишь когда за окнами темнеет так, что в доме толком ничего не видно. Приходится зажечь одну из нескольких свеч, что прихватила с собой.

Окидываю взглядом дом, вид которого если и улучшился, то не сильно. Тоскливо и даже чуточку страшно. От тишины, от свиста ветра в щелях ставней, от мысли, что скоро я останусь в этом месте совершенно одна. Так, где-то здесь была кочерга…

Пока ищу ее, замечаю, как Крокодил, он же милый котенок, который отлично выспался на моей шали и даже не проснулся, когда я его переносила, лениво зевает. Довольный. В тепле.

От этого и мне на душе становится теплее, и я напоминаю себе, что испытания – это возможность стать счастливее, чем была.

– Миледи, – мнется на пороге Гиб. – Виред рычит. Устал, спать хочет.

Таким образом Гиб, видимо, хочет попрощаться со мной.

– Будьте осторожны, – говорю ему, хотя хочется передать через него пару ласковых своему "благоверному", ведь уговор был иным.

Но чего уж сейчас вспоминать? Утром об этом подумаю.

– Вы это… если хотите, я покараулю в повозке. На всякий случай, – добавляет Гиб, и я настораживаюсь.

На всякий?

– Здесь нехорошее место? Соседи опасные? – спрашиваю рыжего.

А я-то надеялась, что выжженные поля и разрушенные дома – это моя единственная проблема, ну ещё и срок в полгода.

– За это не знаю, но когда по воду к роднику ходил, тех мужиков, что с инспектором тут были, видел. И говорили они кое-что нехорошее, – Гиб понижает голос до шёпота, а у меня по спине пробегает холодок.

– Что?

***

Дорогие читатели, нам нужны арты к истории?

Глава 5. Половица

– Те мужики меня не заметили, но я всё слышал, – Гиб понижает голос до шёпота, нервно оглядываясь назад. – Если местные прознают, что вернулась наследница Гиблых Земель, то обозлятся люто. А ненароком и прибить могут. Больно злые они на ваш род, миледи.

Пальцы сами собой сжимают кочергу крепче. Железо холодит ладони.

– А причину назвали? За что такая ненависть? – тихо спрашиваю я.

Гиб качает головой, рыжие вихры падают на лоб.

– Сего они не говорили. Но я лучше в повозке посплю сегодня. Кто знает, как быстро слухи о вашем приезде разойдуться. Тот инспектор, вроде как гаркнул, что б мужики языками не чесали о вас, но городок маленький. Прознают рано или поздно.

Лучше бы, конечно, поздно, но не я заказываю сейчас музыку. Так что же могу сделать именно я? Как минимум печь топить сегодня не буду, чтобы дым из трубы не видели.

– Точно не хотите в гостевой дом? – спрашивает Гиб.

Хочу, но толку-то? Не здесь, так там найдут. Да и сколько я проживу в съемной комнате? Деньги кончатся, а работу найти, не называя имени, нельзя.

Ох, не зря меня тот инспектор предупредил. Не зря…

– Точно не сегодня. Спасибо, Гиб, – киваю рыжему с искренней благодарностью.

– Тогда я устроюсь в повозке во дворе. Так будет спокойнее и вам, и лошадям, – говорит он, и я чувствую облегчение оттого, что не останусь совсем одна