Княгиня и ее маски - Рия Маркез

Лес же становился все более дремучим и темным. В какой-то момент мы поняли, что тяжелые кроны пропускают крайне мало света к земле. Также становилось холоднее. Пришлось заставить Филиана спать в обнимку. Ворчать он прекращал лишь тогда, когда я сравнивала его с Миртой. Разумеется, он обижался и затыкался. Мне же это и нужно было. Ведь когда он молчал я могла изучать книгу и дневники. Из книги, в которой, как оказалось, была информация не только о растениях и животных, но и немного о нечисти, я узнала, что вряд ли мы сдюжим даже с мало-мальски низшей нечистью. Даже самая маленькая тварь была быстрее и сильнее обычного хищника.

На одиннадцатый день, Филиан предложил остановиться на день, чтобы он смог расставить силки на кроликов. Вяленое мясо заканчивалось, как и сухофрукты с орехами. Крупа хоть и оставалась, но и ее хватит нам всего лишь дней на пять. Также он хотел попытать счастье в маленькой речушке, встретившейся нам на пути, и половить рыбы. На речку, между прочим, и у меня были грандиозные планы. Мне хотелось помыться! Я, конечно, не представляла, как это сделать, ведь погода стояла холодная – заканчивался второй месяц осени. Но и ходить не мытой почти две недели, было для меня дикостью. Казалось, что вся живность этого леса уже должна была сбежаться на наш с Филианом душок.

Но Филиан разрешил эту проблему. Ловя рыбу, он просто-напросто, поскользнулся на камне и с криком упал в воду. Недолго думая, я скинула сапоги и куртку, и кинулась за ним. В общем, помылись. Пришлось задержаться у речушки не на день, а на два. Я заодно прополоскала нашу одежду, околевая в воде. Филиан сделал из веток подставку, на которую мы и развесили наши вещи у костра. Пришлось выпить часть противопростудного средства.

В первую же ночь у речки я проснулась от чувства, что кто-то за нами наблюдает. Вывернулась из объятий Филиана и подбросила веток в костер, в как раз начавший затухать. Разумеется, никого не обнаружила, но растолкала мальчишку и велела забираться на ближайший аквирук.

Вторую ночь у речки мы тоже провели на аквируке. Перед этим Филиан долго приноравливал обрезанные ветки кустов на дерево так, чтобы мы и на нем смогли спать в обминку, а не каждый привязанный к своей ветке. Получилось вполне неплохое гнездо, на которое мы водрузили одно одеяло. Вторым же собирались ночью укрываться.

На следующее утро, за завтраком из остатков мяса, Филиан вновь начал спрашивать о конечной цели нашего похода.

- Фил, я же сказала, мы идем в Арьянинские горы.

- Но куда именно то, княжна?

Вот только мне нечего было ему ответить. Я не знала, смогу ли найти то, к чему, а вернее к кому, так стремилась. Маленькая княжна там бывала всего один раз. И приехала она к горам в комфортабельной карете, а в само нужное место, отец переместил их порталом. Мало какой маг мог открывать портал, но ее отец считался одним из сильнейших магов Рацилии. К тому же, то, что они две недели почти без проблем идут по лесу, и не наткнулись ни на хищников, ни на нечисть, казалось ей чудом. Удачей, которая в любой момент могла закончиться.

Как в воду глядела.

На третьей неделе путешествия, когда одежда уже просохла, рыба и мясо вновь имелись в наших продуктах, и даже ветвистое «гнездо», которое Филиан никак не захотел бросать у речки, ехало с нами у него на спине, именно тогда-то я и почувствовала неладное.

Намного позже я узнала, что почувствовала все лишь благодаря тому, что каждый день я тренировалась по дневнику отца контролировать магические потоки. В этом мире магия была повсеместно. Она окутывала людей, как и воздух. Вот только маги, в отличие от обычных людей, могли чувствовать ее, могли «касаться» магических потоков. Чем сильнее маг, тем большим количеством потоков он может повелевать. Сказать, что это крайне сложно – ничего не сказать. Это не просто концентрация, это в каком-то роде сливание своей сущности с этими самыми потоками. Зачастую это бывало болезненно. Ведь даже мой немощный пульсах и то стоил мне головокружений. Но чем чаще, я его создавала, не смотря на слабость и боль, тем легче он у меня получался. Это было как с тренировкой тела. Если продолжать заниматься, все трудности можно преодолеть. И потом я верила, что смогу в будущем концентрировать потоки не только в маленький и жалкий пульсар, но и в энергетическое оружие, как мой отец, который в пятнадцать лет создал себе магически-энергетический меч и материализовывал его, если не было возможности пользоваться настоящим. Да и без энергетического оружия, было еще огромное множество заклинаний и прочего.

Но тогда встала, как вкопанная и минут пять не реагировала на вопросы Фила. Ведь, как объяснишь ему, человеку, не способному чувствовать магию, что что-то изменилось? Магические потоки стали напряженными, какими-то болезненно-сжатыми. Тревога расползалась по лесу, как туман по полю, медленно, но неустанно. Хотелось завыть, панически кинуться прочь, спрятаться от холода, буквально, заползающего в душу. Именно в тот момент, краем сознания поняла, что не слышу редких щебетаний птиц, копошений насекомых и даже ветер, как будто спрятался в кронах деревьев. И жалобный скулеж…. Как я его услышала? Почему дрожь прошла по телу, а слезы потекли из глаз?

Как бы не хотелось исчезнуть отсюда, но внутри меня уже нещадно что-то треснуло, надломилось, и ноги побежали вперед. Туда, прочь от чего следовало уносить свои души. Ведь Фил что-то крича, бежал за мной.

Не поняла, как проскочила овраг и резко остановилась перед очередным буреломом. На старых, заросших мхом, увядших стволах, сложенных в кучу огромной силой, лежало нечто. Размером с огромного тигра, белоснежно-пегий, с серебристыми вкраплениями, мощными длинными лапами с пугающими лезвиями-когтями и чуть вытянутой мордой со странными роговыми наростами между ушами. И магия стонала рядом с телом когда-то очень сильного и грозного существа. Плакала, чуть ли ни навзрыд, давая понять мне, что это существо и есть часть магии, часть этого мира, в большей степени, чем человек или даже маг. Часть этого леса и какой-то более древней силы, чем та, что стелилась по земле сейчас. Рыдала… ломая что-то внутри меня, заставляя упасть на колени и захрипеть