Злодейка, приручившая Дракона - Аматариэль Джулианна Кортес

этот момент Амелия, ослепленная его красотой и властью, должна была зардеться и сделать изящный реверанс, пытаясь произвести впечатление. Я же заставила себя сделать то, чего он ожидал меньше всего. Я опустилась в глубокий, но сдержанный поклон, не поднимая глаз.

— Лорд-генерал, — мой голос прозвучал ровно, без подобострастия и без страха. Просто констатация факта.

Наступила тишина. Тягучая, давящая. Я чувствовала, как его взгляд буравит мой затылок. Он ждал. Ждал кокетства, смущения, слез — любой реакции, которая бы подтвердила его мнение обо мне. Я же, в свою очередь, не давала ему ничего.

— Подними голову, — его голос был низким, бархатным, но от него по спине пробегал холодок.

Я медленно подчинилась. И посмотрела ему прямо в глаза. Не дерзко, не вызывающе. А спокойно и прямо, как равная, хоть и знающая свое место. Я видела, как в глубине его лазурных глаз на долю секунды мелькнуло что-то похожее на удивление. Он ожидал увидеть трепещущую лань, а увидел… нечто иное.

— Говорят, красота леди Амелии может соперничать с цветением сакуры, — протянул он лениво, но в голосе слышались стальные нотки. — Но я вижу лишь испуганную пташку в слишком ярком оперении.

Это была провокация. Он хотел увидеть мою реакцию, хотел, чтобы я начала оправдываться или возмущаться, как сделала бы настоящая Амелия.

— Яркое оперение выбирала не я, лорд-генерал, — ответила я все так же спокойно. — А что до страха… было бы глупо не испытывать его перед живой легендой империи.

Снова удивление. Едва заметное, но я его уловила. Я не стала отрицать свой страх, а признала его как должное. И при этом сделала ему завуалированный комплимент.

Он хмыкнул, и уголок его тонких, жестоких губ чуть дрогнул.

— По крайней мере, ты не глупа, — констатировал он. — Это уже больше, чем я ожидал. Домоправительница покажет тебе твои покои. Не попадайся мне на глаза без надобности.

Он отвернулся, давая понять, что аудиенция окончена.

Я снова поклонилась и, не говоря ни слова, последовала за домоправительницей. Когда мы вышли из зала, я позволила себе выдохнуть. Моя спина была мокрой от холодного пота, а ноги дрожали.

Первая встреча состоялась. Я выжила. И я смогла его удивить. Это было немного. Но в моем положении даже такая мелочь — уже была победой. Я нарушила канон. И дракон это заметил.

Глава 4

Мои новые покои были верхом роскоши и безвкусия. Все кричало о богатстве: тяжелая мебель из позолоченного дерева, стены, затянутые алым шелком, и огромная кровать под балдахином, напоминавшая скорее катафалк, чем ложе для новобрачной. Было очевидно, что эту комнату готовили для женщины, которую хотели унизить демонстративным богатством. Для такой, какой была настоящая Амелия — падкой на блеск и мишуру. Мне же здесь было неуютно и душно, как в золотой клетке.

Я избавилась от нелепого алого платья и облачилась в простую шелковую сорочку, которую нашла в глубине гардероба. Служанки, приставленные ко мне, принесли ужин, к которому я едва притронулась, и помогли расчесать волосы. Их движения были торопливыми, а во взглядах читался страх и жалость. Они знали, что будет дальше. Знали, что хозяин дворца имеет обыкновение посещать своих новых «жен» в первую же ночь.

Когда они ушли, я осталась одна в оглушающей тишине. Я села на край огромной кровати, и сердце забилось часто-часто, как у пойманной птицы. Я знала, что он придет. По канону, в эту ночь он должен был сломить волю Амелии, продемонстрировать свою власть и то, что отныне она — всего лишь его вещь. Оригинальная Амелия встретила бы его со слезами и трепетом, что вызвало бы у него лишь волну презрения и жестокости.

Я не собиралась плакать. И уж тем более трепетать перед ним.

Мой план был рискованным, балансирующим на грани фарса и самоубийства. Но это было единственное, что я могла противопоставить его силе — непредсказуемость.

Я ждала, и ожидание было пыткой. Каждый шорох за дверью заставлял меня вздрагивать. Наконец, спустя, кажется, целую вечность, я услышала тихие, уверенные шаги в коридоре. Они остановились прямо у моей двери. Ручка медленно опустилась, и дверь беззвучно открылась.

Генерал Кай вошел в комнату без стука. Он сменил мундир на простой черный халат из плотного шелка, расшитый серебряными драконами. Халат был распахнут на груди, открывая вид на гладкую кожу и рельефные мышцы. Он был похож на хищника, пришедшего за своей добычей.

Он молча закрыл за собой дверь и обвел комнату ленивым взглядом, остановившись на мне. В его лазурных глазах плескался холодный огонь. Он ожидал увидеть меня в постели, испуганную и покорную. Я же сидела на самом краю, напряженная, как струна.

Мужчина медленно двинулся ко мне. Каждый его шаг был выверен и полон скрытой угрозы. Атмосфера в комнате накалилась до предела. Воздух, казалось, можно было резать ножом.

Вот он, решающий момент.

Когда он подошел почти вплотную, я резко поднялась на ноги. И, делая шаг ему навстречу, «случайно» зацепилась ногой за край тяжелого ковра. Мое движение было выверенным до миллиметра. Я не просто споткнулась — я полетела вперед, инстинктивно выставив руки и издав сдавленный вскрик. Моей целью был не генерал, а небольшой столик рядом с ним, на котором стоял кувшин с водой и ваза с цветами.

Мои руки врезались в столик. Раздался оглушительный грохот. Кувшин полетел на пол, окатив дорогие сапоги генерала ледяной водой. Ваза с цветами опрокинулась следом, и осколки фарфора со звоном разлетелись по мраморному полу.

На несколько секунд в комнате воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь звуком капающей с сапог генерала воды.

Я замерла в нелепой позе, стоя на коленях посреди этого разгрома. Затем медленно подняла голову и посмотрела на него. На моем лице была маска искреннего, неподдельного ужаса и досады.

— Ох! — выдохнула я, глядя на его мокрые сапоги. — Прошу прощения, лорд-генерал. Кажется, эти полы… и ковры… они сговорились против меня. Какая неловкая ситуация!

Я начала суетливо собирать цветы с пола, игнорируя осколки. Мои действия были нарочито неуклюжими. Я создавала хаос, разрушая ту интимную и напряженную атмосферу, которую он так старательно выстраивал.

Кай молчал. Он просто стоял и смотрел на меня сверху вниз, и я не могла прочитать ничего на его идеальном, холодном лице. Но я видела, как напряглись желваки на его скулах. Он был в ярости. Но ярость была направлена не на меня, а на ситуацию. Он пришел как повелитель, чтобы взять свою добычу, а в итоге оказался в центре какой-то