Светский сезон. Дебютантка для Дракона - Александра Берг

она даже узнавала меня, узнавала Мотти, к ней возвращалась память, но говорила она лишь о балах. Наверное, это были единственные утешающие её воспоминания. А бывали периоды, о которых даже думать страшно: мама поднималась с кровати и начинала крушить комнату. Она кричала, вопила, ногтями драла свою кожу, вырывала волосы на голове. И она не успокаивалась, как бы мы с Мотти ни старались. Поэтому по ночам и запирали комнату, чтобы она не разнесла последнее, что у нас было. Ужас, боль, страх – вот что она испытывала в эти моменты. Словами не передать, что я чувствовала во время маминых помутнений. Казалось, что наша жизнь превратилась в бесконечный цикл боли и страданий, и что мы никогда не найдем пути к выходу. Хорошо, что подобное происходило нечасто. Большую часть времени она вообще никак на нас не реагировала. Обычно мама сидела в гостиной поближе к кухне, с совершенно отсутствующим, безжизненным взглядом. Летом, когда погода была более-менее сносной, я выводила её на прогулки. Хотелось верить, что она чувствует приятный ветерок на коже, тёплые лучики солнца, мягкую траву у себя под ногами, шершавую кору дерева. Мне хотелось верить, что она по-прежнему живёт. Быть может, не со мной, не здесь, а где-то у себя в сознании, далеко-далеко отсюда…

Подойдя к кровати, я тихонечко опустилась на краешек. Мама спала мирным, спокойным сном. Казалось, что никакой болезни и нет – она просто спит. Как же мне хотелось, чтобы так и было.

Осторожно, чтобы мама не проснулась, я погладила её по ладони, а перед уходом укрыла дополнительным одеялом. Сегодня холодно, дождь опять-таки, а печь мы не разжигали в целях экономии. Вернувшись к себе в комнату, я ещё очень долго не могла уснуть: всё ворочалась и думала об этом драконе. Зачем он прилетал? Что ему вообще понадобилось на севере так далеко от столицы? Случайность это была или он действительно учуял, что я пыталась снять браслет?

Глава 3

Рука ныла и болела ещё несколько дней. Из-за чего случались неприятные казусы: то просыплю мешок с мукой, то случайно разобью банку с вареньем, пытаясь ухватить её с верхней полки. В общем, приятного мало.

– Даниэлла, какой ты стала неуклюжей, – укоризненно качала головой госпожа Эндрюс – управляющая лавкой. Она не принадлежала ей. Хозяином был господин Элайджа Брамс – тучный, с бегающими глазками мужчина. Он всегда привлекал внимание своей роскошной одеждой. Господин Брамс носил дорогие костюмы из лучших тканей, о которых мог мечтать каждый. Толстота его фигуры только добавляла выразительности образу, и он с гордостью демонстрировал дорогие украшения, золотые часы и перстни с драгоценными камнями. Однако за внешним лоском скрывался самый настоящий скряга. Господин Брамс всегда пытался наживиться на своих клиентах, предлагая товары по завышенным ценам. Он прекрасно знал, что другой бакалейной лавки в округе нет. Поэтому у людей попросту не было иного выхода.

– Простите, – я взяла тряпку и начала убирать за собой очередной кавардак. – Сама не знаю, что со мной.

– Благодари Двуликого, что хозяина на этой неделе нет, – кивнула женщина в сторону кабинета господина Брамса. – Иначе вышвырнет тебя. И не посмотрит, что ты работаешь тут… – госпожа Эндрюс задумалась. – Даниэлла, сколько ты уже здесь работаешь?

Я подняла голову над прилавком.

– Четвёртый год, – уверенно ответила я.

Я точно знала, сколько работала в лавке. Могла даже сказать число и месяц своего первого дня здесь.

– Боги, – управляющая хлопнула в ладоши, – уже четвёртый год пошёл. Как же быстро бежит время.

Да, время бежит нещадно быстро, словно река, несущая нас сквозь жизнь, не давая возможности остановиться и задуматься. Минуты сменяют часы, дни сливаются в недели, а годы проходят, словно мгновение. И ты уже не помнишь, что была когда-то и другая жизнь. Без голода и лишений. Но она больше никогда не вернётся. Кажется, я застряла в этой лавке навсегда, застряла в этом городе, и нет выхода.

Я с силой сжала браслет, сдерживающий магию. Боль прокатилась по телу, и осколки былой жизни врезались мне в сердце. Прошлое начало давить на мозг, словно шрам, который ещё не зарубцевался, и о котором невозможно забыть.

– Ох, жаль, что в нашем захолустье нельзя найти что-нибудь более достойное, – проворчала госпожа Эндрюс.

– Меня всё устраивает. К приезду хозяина обещаю взять себя в руки.

– Это да, – управляющая мрачно хмыкнула. – Да вот только замуж тебе нужно, вот что.

Я снова поднялась над прилавком, едва не ударившись о его выступ.

– Вы, наверное, шутите?

– Ничуть. Тебе сколько лет? Восемнадцать?

– Девятнадцать, – поправила я.

– Тем более, – с важным видом продолжила женщина. – Найди себе мужа. Ты хорошенькая.

– За хорошенькую, конечно, спасибо. Но кому я нужна? Без приданного, из такой… – голос сорвался на хрип, – из такой семьи.

– А как же Бэн Брамс? Он же сын хозяина. Выгодная партия.

По телу тут же пробежали колючие мурашки, будто тысячи иголок пронзили кожу.

Не скрою, он проявляет ко мне интерес. Однако я хорошо помнила, что такой же интерес он проявлял и к Лизи – девушка работала у нас прошлой зимой. И после такого вот интереса она забеременела. А кому нужна такая работница? Хозяин её быстро уволил. Лизи пыталась доказать, что ребёнок, которого она носит, на самом деле его внук, но ей никто не поверил. Хотя, если говорить начистоту, господин Брамс прекрасно был обо всём осведомлен. И вот после этого Моод Эндрюс предлагает мне остановить свой выбор на Бене Брамсе?

Нет-нет-нет… За такого как он я никогда не выйду. Уж лучше останусь старой девой.

Собрав последние осколки, поднялась из-за прилавка. Лавка ещё не открылась, и у меня было немного времени, чтобы привести себя в порядок.

– Ну, так что? – окликнула меня госпожа Эндрюс. – Согласна?

– Согласна на что? – держа в руках полотенце, я выглянула из подсобки. Мне совершенно не нравился наметившийся разговор.

– Да я тебе уже сотый раз талдычу: Бэн – выгодная для тебя партия.

Нет, она серьёзно? Либо Моод Эндрюс сошла с ума, либо… Либо её попросили поговорить со мной! Не бесплатно, разумеется. Как бы ни вела себя госпожа Эндрюс, она никогда не упустит своей выгоды. Интересно, с Лизи случилось так же? Её тоже сначала окучивала управляющая? А после нее за девушку взялся уже сын хозяина?

О, Двуликий, надеюсь, это не так…

Чуть наклонившись, я посмотрела в окно, через которое пробивались первые лучи восходящего солнца. На часовой башне уже было восемь часов утра.

– Пора