После развода. Ты мне нужна - Анастасия Дмитриевна Петрова

Глава 5. Лиза

Прошло шесть месяцев.

— Я заказала в Wildberries несколько боди, посмотри потом, пожалуйста, какие тебе больше нравятся. Выкуплю их тогда.

— Хорошо, мам, спасибо. Я ценю твою поддержку, но ты стала тратить слишком много денег… У тебя не такая большая пенсия. Если ты думаешь, что я сижу без денег, то не переживай, Паша помимо алиментов присылает на детей щедрые суммы. Не бедствуем.

Мама молчит, но по выражению лица вижу всё её недовольство.

Ставлю телефон ровно, опирая его корпус о салатницу, сама продолжаю резать овощи и разговаривать с матерью по видеосвязи.

— Ты ему когда скажешь?

Мы снова вышли на эту тему. Тему, которую я не хочу поднимать совсем.

— Скоро скажу… Честно, мам, я понимаю, о чём ты думаешь. Твои мысли слишком громкие. Но я недавно только оправилась от развода, начала вновь улыбаться, дышать полной грудью. Я просто боялась, что он начнёт настаивать…

— Настаивать на чём? На аборте?

Киваю, а самой страшно. Мы развелись с ним довольно быстро, у нас не было споров по поводу имущества, детей, вышло даже как-то деликатно всё. Дети остались со мной, с возможностью видеть отца, когда они захотят. Машину, которую он мне дарил пять лет назад, тоже оставил. И дом оставил.

И деньги исправно платит…

Только в душе дыра, которая совсем не затягивается. Как бы я ни старалась.

Многие проходят через развод, в Instagram у меня постоянно попадаются ролики, где женщины рассказывают про свой опыт с изменами, обличают любовниц мужа, выкладывают много сториз, показывая личные переписки.

Я далека от этого всего. До сих пор не знаю, с кем он живёт, к кому ушёл, кто та женщина… И не лезу.

Знаю, что мне будет только больнее. Зачем себя терзать?

— Паша твой неблагодарный, конечно. Ты с ним была с самого начала, все его падения держала за руку. Троих детей родила. А он ушёл.

— Отец также ушёл, мам, почему тебя это удивляет?

— Потому что мужиков нормальных нет! Вот что меня удивляет! То, что даже Павел, который казался мне порядочным человеком, по итогу оказался очередным дерьмом.

Я не сразу замечаю, что сбоку у двери в кухню стоит Полина. И слышит слова своей бабушки. На глазах дочери собираются слёзы, она плотно прикусывает губы, неверяще качая головой.

Ей больно, когда кто-то плохо говорит про её папу. И я себе не позволяю грубых слов про её отца. Не должна детей склонять ни на чью сторону. Даже если в дни отчаяния именно так и хочется поступить.

— Мам, я перезвоню.

Скидываю звонок, откладываю нож на доску к недорезанному помидору и подхожу к Полине.

Обнимаю её за плечи, она тут же вырывается.

— Я ненавижу её!

— Полиш, это твоя бабушка. Взрослые иногда злятся и говорят плохие вещи, но это не значит, что это правда. Бабушка сказала, не подумав. Не злись на неё, пожалуйста.

— Нет, мама, я буду злиться! Вы не должны были разводиться, вы не должны были портить всё.

— Зайчик, прошу тебя, успокойся. Жизнь не самая лёгкая штука, иногда происходят события, к которым мы не готовы. Так бывает. Важно оставаться человеком до конца, я уважаю твоего отца за то, что он сделал для меня и для вас. И я не могу ничего сделать с тем, что он ушёл.

Здесь я немного лукавлю. Вру. Пытаюсь быть той самой мамой, которая мудрая и не злится.

Мне кажется, порой Полина чувствует в моих словах некую неискренность. Потому что в глубине души, конечно, я не приняла и не простила Павла.

И когда узнала, что беременна от него, почти сразу после развода, я назло ему не сказала.

Я не боялась, что он заставит сделать меня аборт. Я боялась, что он останется ради ребёнка… А я не хочу так жить, зная, что ночами он сбегает к другой.

Это страшнее всего.

Никто из моего окружения женского меня не понимает. Зачем я, имея уже троих детей, собралась рожать четвёртого?

Потому что малыш не виноват в том, что его родители разошлись.

— Я на каникулах, — дочь вытирает слёзы, — поеду с папой и мальчиками на горнолыжку.

— Конечно, — разве я могу возразить и запретить детям проводить время с отцом.

— С нами ещё Юля поедет.

Ясно. Юля. Имя, которое я слышу впервые. И мне не совсем хорошо становится. Малыш чувствует нервозность.

— Папа нас с ней недавно познакомил. Мама, она нормальная… Но я ей плюнула жвачкой в волосы. Их пришлось отрезать. Теперь у неё каре.

Округляю глаза.

— Папа наругал меня, я обещала ему больше так не делать. Но иногда я хочу повторить это вновь.

— Ты сильно расстроишь папу, Полиш, если так сделаешь. Лучше не надо…

Дочь кивает, я отхожу от неё и возвращаюсь к нарезанию овощей. Ножик в руке не держится, потому что ладони вспотели.

Юля… Юля… ну ладно. Теперь я знаю её имя.

— Поля, помнишь наш уговор? Папе пока не говорим…

— Помню, мам. Ты же обещала за молчание купить мне новый телефон.

Киваю, дочь убегает.

Молчание дочери пришлось покупать в прямом смысле. Она на сто процентов никогда не встанет на мою сторону. С мальчиками было попроще… Они сказали, что мы с их отцом взрослые люди, они лезть не будут в наши отношения.

И вот шесть месяцев я молчу о том, что беременна от бывшего мужа.

Только всё заканчивается этим же вечером.

Павел впервые за полгода появляется на пороге нашего дома, зло сверкает своими небесными глазами, машет по животу взглядом полным разочарования.

И говорит то, что не должен говорить совсем:

— Нам придётся вновь пожениться.

Глава 6. Лиза

Тишина.

После его слов она наступает внезапно и повисает в воздухе плотным, давящим одеялом. Даже Полина, притихшая где-то на лестнице, не решается нарушить её. Я слышу, как стучит кровь в висках, совпадая с бешеным ритмом сердца. А его слова, этот абсурдный, чудовищный ультиматум, все еще звенят в ушах, как навязчивый мотив.

Он стоит на пороге, мой бывший муж. Небесные глаза, которые я когда-то любила, теперь сверкают холодным, почти металлическим блеском. В них нет ни радости, ни нежности, ни даже извинения. Лишь решимость и то самое разочарование,