Неистовые. Из огня да в полымя - Алиса Перова

ещё раз! Чтобы услышать, что абонент занят. Целых два часа занят?! На самом деле, больше я не проверяла, потому что моя гордость этого просто не вынесла бы. И потому что нормальный человек непременно перезвонил бы мне.

Но кто сказал, что Геныч нормальный? Господи, как же меня угораздило так влипнуть ?!

Перестав гипнотизировать упрямо молчащий телефон, я снова взглянула в зеркало. Теперь этот наряд, да и весь мой принцессочный образ кажутся совершенно нелепыми — эта пышная шуршащая юбка, браслеты на обнажённых руках и локоны-спиральки, на которые я убила почти целый час. Хотела понравиться… Кому-у?

Хватаю расчёску и с яростью провожу по спиралькам. Ещё и ещё, безжалостно прореживая золотистую гриву. И спустя несколько минут я уже похожа на длинношерстную наэлектризованную овцу. Хочется расплакаться, глядя на своё отражение, но я пока держусь.

Как за какие-то два дня я могла превратиться вот в это?

Исполнив непростое гимнастическое упражнение, я остервенело дёргаю молнию на спине и, отбросив в сторону невезучее платье, топаю под душ. Стоп! Быстро возвращаюсь за телефоном (а вдруг?..) и ненавижу себя за это. И снова иду в ванную. Теперь я зла, как сто чертей.

21-30

С холодной яростью я собираю ещё горячие от фена волосы в высокий хвост, творю на умытом лице лёгкий макияж, натягиваю чёрный футляр (платье-футляр!) и, отступив на несколько шагов от зеркала, с удовлетворением разглядываю своё отражение. Образ гимназистки мне к лицу. И к настроению.

Да пошёл этот Геныч!..

За последние несколько минут я повторила это уже сотню раз. Не забывая поглядывать на телефон.

Да у меня таких Генычей…

Звонок мобильного прерывает здравую мысль, и я прыгаю за телефоном, как вратарь за летящим мячом. Но это не тот абонент.

— Стеш, у тебя совесть есть? — орёт в трубку Алекс, перекрикивая музыку и громкий смех-гам. — С кем можно трындеть целых два часа?

— Я?.. А… Саш, я ни с кем не г-говорила.

— Вообще ни с кем? — ворчливо и недоверчиво уточняет она и рявкает в сторону: — Да отвали, у меня важный звонок.

— Сань, а у меня что, было занято? — переспрашиваю я, а на душе… сквозь злые тучи подмигивает солнышко.

— Да мы с Айкой чуть с ума не сошли! Даже Натахе твоей звонили. А Айка, небось, уже попутный самолёт ловит. Ладно, я ей сейчас сама позвоню, успокою. Что за сраная связь?!

Конечно! Это всё дурацкая предновогодняя связь!

— А ты там как, малыш? — повеселев, чирикает Сашка. — Такси не приехало?

— Так рано ещё, — я бросаю взгляд на часы и спешу свернуть разговор. — Всё, давай, Сашок, мне н-некогда.

Сбросив вызов, я торопливо стягиваю с себя мрачный футляр и колготки, извлекаю из комода новые чулки и подбираю с пола свой роскошный наряд.

А телефон оживает снова.

— Ну наконец-то! — выдает Наташка. — Стеш, ты хоть знаешь, что тебя потеряли?

— Знаю уже. Наташ, давай я тебе из такси п-позвоню, а то я не успеваю ничего…

— Как скажешь, моя дорогая, — покладисто соглашается подруга. — Ты, главное, торт не забудь!

— Даже салат не забуду, — обещаю нетерпеливо и уже готова сбросить вызов…

— Стеш, погоди, погоди! Я чего звонила-то… в общем, тут такое дело… ты только не расстраивайся, но обещанный тебе мужик — тот ещё вонючий козлина.

— Ну сп-пасибо, друзья мои! — отвечаю с язвительным смешком и даже не думаю расстраиваться из-за какого-то козла!

— Стеш, прости, Стас просто не знал, что я знаю Артура, а я не знала, кого именно он пригласил.

Если честно, то я ничего не поняла, но поспешила заверить подругу, что она прощена и на вкусовые качества торта их безобразный проступок никак не повлияет.

Когда позвонила Айка, я уже все руки себе вывихнула, пытаясь застегнуть молнию на платье, а маленькая стрелка на часах приблизилась к десяти. Но, набравшись терпения, я заверила обожаемую сестрёнку, что у меня всё отлично, поздравила моих любимых с наступающим и даже поболтала минутку с племяшками. К счастью, наша Айка — не любительница долго трепаться по телефону.

Очередной звонок оказался тоже не от Генки. Приятный женский голос вежливо сообщил, что машина, отправленная по моему адресу, сломалась, и ко мне прибудет ближайшее освободившееся авто. В течение полутора часов!

Закон подлости сегодня работает на совесть.

Когда же телефон ожил снова, мне захотелось вышвырнуть его из окна.

И такая дребедень целый день — то тюлень позвонит, то олень.

— Алло, Любовь Иванна? — радостно завопил мужской голос.

— Нет!

— А кто это? — радости в голосе поубавилось.

— НеЛюбовь! — зверски прорычала я и, расслышав вторую линию, вместо «принять» нажала «сбросить».

И тупо уставилась на пропущенный вызов от Геныча. Вдохнула, выдохнула… и не поленилась — перезвонила… Занято!

Я перевела взгляд на зеркало и тихо спросила у своего отражения:

— Вот что это, а?..

— А это так звёзды сегодня раск-корячились! — ответило оно противным голосом и раздуло ноздри.

Спокойно, Стефания, ещё не полночь!

Спустя полчаса, погрузив угощения в свою машину и пожелав коту и собакам спокойной новогодней ночи, я заперла ворота, села за руль и отправилась в путь.

Еду. Хорошо, что Айка перед отъездом колею в сугробах своим «Монстром» протоптала, а то сидеть бы нам до весны в нашей лесной избушке.

Еду. В машине тепло и тоскливо, на улице — холодно и весело. Интересно, а где сейчас Генка? И с кем он? Может, со своей Арбузихой помирился? Новый год всё же… чем не повод для примирения?

Еду. А справа и слева от меня люди тоже куда-то едут. А некоторые, бедняги, мёрзнут на остановке. И это за час до новогодней полуночи!

Я притормаживаю на красный свет, и, глядя на притопывающую ногами женщину, думаю, что готова поменяться с ней местами, если бы знать, что холодный поздний автобус привезёт меня к Генке. И даже если мой маршрут протянется за полночь… лишь бы знать, что ОН меня ждёт.

Светофор вытаращил зелёный глаз, и я снова продолжила свой путь в потоке машин. А когда на автомобильном мониторе высветился входящий звонок от Генки, я даже дышать перестала.

Протянув руку, нажимаю сенсорную кнопку и пересохшими от волнения губами шепчу:

— Алло…

— Стефания?.. — его мощный рычащий бас наполняет салон, а я улыбаюсь и выдыхаю с облегчением:

—