Используемая единорогом - Эми Райт

Я качаю головой.

— Не придерживаю. И не прячусь, просто проверяю, все ли готово.

Боаз фыркает.

— О, все готово, друг мой. Давай.

Итак, у меня нет выбора, кроме как на какое-то время принять участие в празднестве.

Начало вечеринки всегда проходит довольно непринужденно. Все какое-то время болтают и выпивают. Монстры сбиваются в группы, иногда устраиваясь поудобнее на диване или перебираясь в одну из спален в поисках уединения или тишины.

Я знаю, что Сапфи и Найт усердно работали, составляя список гостей. Они так отчаянно хотели увидеть, как мы с Боазом находим себе пару и пополняем нашу семью, но правда в том, что сегодня вечером есть только один человек, который мне действительно интересен, и она вовсе не монстр.

Конечно, мне нравятся затяжные прикосновения и флирт хорошенькой гарпии, которая обнимает меня крылом и тянет поближе к дивану. Но когда она замечает, что я смотрю на Джейд, разносящую напитки в другом конце зала, она целует меня в щеку.

— Я вернусь, когда ты будешь менее занят.

Я киваю, лишь наполовину замечая, когда она встает, чтобы пойти развлечься в другом месте.

Меня раздражает, что я не могу поймать взгляд Джейд. Она намеренно избегает меня? Она обслужила всех, кроме меня.

Толкая меня, рядом на диван садится Боаз, устраивая у себя на коленях гибкого самца с длинной фиолетовой гривой.

— Поиграй с нами. Не сиди здесь всю ночь, тоскуя.

— Я не тоскую, — ворчу я, хотя это так. Я знаю, что должен флиртовать и знакомиться с другими монстрами. Я несу ответственность перед другими за пополнение стада, а человек — неподходящий кандидат. — Я действительно не в настроении.

Боаз усмехается. Он знает меня лучше.

Он скользит рукой по моему бедру, в то время как его спутник наклоняется, чтобы поцеловать его в шею.

— Эта выпуклость в твоих шортах говорит об обратном. Почему бы тебе просто не трахнуть ее, чтобы выбросить из головы. Мне показалось, что она не будет возражать.

Он прав, конечно. Мне тяжело просто сидеть здесь, наблюдая за ней, слушая звуки игры вокруг меня. Я поворачиваюсь, любуясь видом страстно целующихся Боаза и его спутника. Это возбуждает. Обычно я бы не отказался от этой сцены, но прямо сейчас я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме Джейд.

С печальным смешком я поднимаюсь на ноги.

— Ты прав.

Партнер Боаза стонет, когда мой брат по стаду засовывает палец ему под хвост и проводит вокруг задницы. Я качаю головой. Все равно он меня не слышит.

Пересекая комнату, я решаю последовать его совету. Трахнуть Джейд, выпустить все, что заставляет меня спотыкаться, и погрузиться с головой в игру по-настоящему.

ТРИ

Джейд

— Хорошо проводишь вечер? — глубокий голос красивого единорога, который наблюдал за мной весь вечер, у меня за спиной вызывает улыбку. Мне было интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы выполнить свое обещание.

Я ставлю пустой стакан на поднос и поворачиваюсь к нему с улыбкой.

— О, я не знаю. Могло быть и лучше.

Его голубые глаза впитывают меня, как гости пили шампанское, которое я подавала весь вечер, и он стоит так близко, что я чувствую его горячее дыхание на своей щеке.

— Готова позволить мне это исправить?

Краем глаза я замечаю взмах его сине-зеленого хвоста с кисточками.

— Думаешь, ты сможешь? — негромкие звуки музыки и голоса гостей отходят на задний план. Вся сдерживаемая энергия, которую я чувствовала всю ночь, внезапно сосредотачивается между нами и направляется прямо к моему клитору, пока я наблюдаю за его реакцией на мой вопрос.

Он смеется.

— О, я уверен, если ты мне позволишь.

Я усмехаюсь.

— Что-то ты долго.

Он делает еще один шаг вперед, забирая поднос из моих рук и отставляя его в сторону.

— Это да, Джейд? Правила дома. Мне нужно услышать да.

Я вздергиваю подбородок. Он намного выше. Мне это нравится.

— О, это да. Это определенно означает да.

Признаюсь, мне было интересно прокатиться на единороге с тех пор, как я согласилась на эту работу и немного почитала. С кем получился бы лучший случайный секс, чем с монстром, чья культура поощряет распущенность? У кого было бы больше навыков?

Он поднимает меня и усаживает на спинку дивана позади. Я раздвигаю ноги, чтобы привлечь его ближе.

Его рука скользит вверх по моему бедру и по животу.

— Я не мог отвести от тебя глаз весь вечер.

Дрожь пробегает по мне. Он продолжает свои медленные ласки, руки скользят вверх по моим бокам и снова вниз, хотя никогда не касаются всех тех мест, где я жажду его.

— Я знаю. Я тоже наблюдала за тобой, задаваясь вопросом, так ли ты хорош, как думаешь.

Низкий мужской звук. Смех? Фырканье?

Он прижимается ближе, и очень твердый, очень большой член прижимается к моей киске.

— В таком случае, думаю, мне лучше это доказать, а?

— Д-да, — удовлетворение от моего дерзкого ответа несколько притупляется тем, как у меня перехватывает дыхание, когда он засовывает палец под мои стринги и оттягивает их в сторону, обнажая киску. Боже, я мокрая. Я чувствую, как влага скапливается в моей щели, пока я сижу здесь.

— Сейчас я заставлю тебя кончить на глазах у всех. Тебе бы этого хотелось?

Мой взгляд обегает комнату, останавливаясь на других диванах и кроватях, где пары, трио и больше извиваются в играх или сидят рядом, разговаривая. Тихие звуки стонов и эротический шум траха только заставляют меня лучше осознавать, как сильно я в этом нуждаюсь.

— Блядь, да.

Он издает еще одно низкое одобрительное фырканье. Затем его толстые пальцы проникают в мое влагалище, и я не могу сдержать стон.

— Такая нуждающаяся, маленькая женщина, — в его тоне слышится вопрос.

Я удивлена. Чего он ожидал?

Я забываю об удивлении, когда он начинает исследовать дальше. Я забываю обо всем, кроме как гореть от его прикосновений, когда он быстро находит места, от которых выгибается моя спина.

— Там? — спрашивает он меня. Как будто не знает.

— Боже, да.

Мой поклонник-единорог быстро заставляет меня покачивать бедрами в такт его движениям. Клитор набухает и становится более чувствительным, когда он использует мою собственную влагу, чтобы скользить по нему снова и снова быстрыми движениями.

Боже, мне это нужно.

Я хватаюсь за его плечо, ища в нем поддержку, в то время как мое тело напрягается и жаждет освобождения, которое,