На пороге неба Часть Первая - Елена Федоровна Янук

знаю, что здесь добывали в древности, но некоторым штольням очень много лет, и они очень длинные. Там, где тоннели расширялись до размера бального зала, они превращались в классы для занятий, а окончания ходов, так называемые тупички, использовались как спальни.

Пока я грустно смотрела на бесполезный огонь, Игнир поднялся от камина и подошел ко мне:

— Итак… Айонель, сейчас ты расскажешь мне свой секрет, заодно пояснишь, отчего так искусна в магии!

Не отрывая от него напряженного взгляда, я привычно повторила:

— Я уже говорила. Меня родители этим наделили! Надели на меня защиту и вложили в нее силы.

— И заклинания… — насмешливо искривив край рта, уточнил Игнир.

— И заклинания, — упрямо повторила я, не сводя с него невозмутимого взгляда. Хотя мне было по-настоящему страшно.

Ожидая гневного рыка и приказа подвесить меня к столбу для пыток ментальной магией, на которую я только что согласилась, судорожно сглотнула. Но пусть лучше я, чем Лео с Диком!

— Тогда сейчас проверим… — напряженно произнес Игнир. Он так торопился, что ничего делать со мной не стал, лишь впился взглядом в мои глаза…

Мне стало больно. Кажется, я закричала.

Перед взором стали проноситься давние события.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Пытка воспоминаниями. С чего все началось. 6 лет назад

Айонель

…Все началось с того, что папочка разрешил мне посетить Тирнакскую ярмарку. Мой интерес к ней был сугубо практическим: я хотела разобраться в куклах, а лучшие мастера кукольники только там.

Всякие там эльфиечки в шелковых нарядах, рыцари в золоте на бархатных конях и прочие обыкновенности стояли у меня в каждой комнате, а я искала куклу выдающуюся, ни на что не похожую. Такую, как купили моей кузине: мага, оборванца-бродягу, в пыльном плаще с рваной котомкой на плече.

Увидев ту игрушку, помнится, папочка поднял брови и с удивлением взглянул на дядю Лорма, который и приобрел игрушечного мага Лоренке. Тот в ответ только беспомощно пожал плечами: «Она захотела, а что я мог поделать?»

Лорена, тогда гостившая с родителями у нас, мне прошептала:

— Торговец пообещал настоящие приключения, если папа купит эту игрушку. ДА!

— И ты поверила в столь явный обман? — прищурилась я, прижимая странную куклу к себе.

— Я эльфийка! И всегда знаю, когда мне лгут! — гордо произнесла сестричка и задрала свой маленький нос.

Я громко рассмеялась:

— Лорена, ты маленькая эльфийка, на два года младше меня, а он взрослый дядя. Еще есть артефакты и прочие магические приспособления против маленьких эльфиек и, вообще… не спорь, я больше знаю! — И я топнула ногой.

На самом деле я старше ее на целый год, с лишним. Мне исполнилось почти двенадцать, Лорене десять.

Какой-то настойчивый голос то и дело просил меня показать родителей. Я не знала почему, но перебирая в уме лица родных, интуитивно прятала папу.

Я показала: вот мамочка, высокая черноволосая эльфийка, дядя Лорм, мамин брат, очень на нее похожий. Мой старший братик Андриель, когда он с ушками и похож на эльфа. Еще есть Ольгерда и Фиалочка, Гейб, Лорена и бабушка Марта. И все они очень любят меня.*

* Герои первых книг цикла: «Волшебство» и «Чудеса»

В это время чужой голос настойчиво требовал рассказать, по какой причине родители надели на меня такую сильную защиту.

Нет, я знала причину, но чужому настойчивому голосу говорить не хотела. Он же меня не любит! Значит, ему ничего не скажу. Так приказал папа. Это он прирастил мне лик и ауру чистокровной эльфийки, сделал защитный кокон и всегда тщательно охранял. Всегда! Поэтому уговорить, вечно занятого папочку, посетить Тирнак, было почти немыслимо и безумно сложно. На это у меня ушло полмесяца. И вот, наконец, папа поддался и повез меня на ярмарку...

Словно издалека я наблюдала за маленькой девочкой в пышном розовом платье, с шелковым бантом на темных локонах, той самой, какой я была до тех страшных событий.

Ярмарка в Тирнаке похожа на пестрое безумие: какофония звуков, запахов и цветов. На входе, под заливавшими площадь яркими лучами солнца, стояли зазывальщики с большими медными трубами. Мимо проезжали расталкивающие покупателей телеги, груженные копченой рыбой, горшками с молоком, мешками с мукой. Где-то рядом готовили мясо на огне и по торговым рядам ползли вкуснейшие ароматы.

Посередине ярмарки стояли палатки, где продавались драгоценности, менялись деньги и магические артефакты. Где-то там, в глубине рядов, находились те самые волшебные куклы.

В общем, на ярмарке мне безумно понравилось. Словно я попала в сказку из любимой книги!

Но одно все омрачало: вечно настороженный папа не даст мне здесь даже нормально осмотреться! Он окружил ярмарку своими охранниками, выставив по отряду на каждый выход. А мне так хотелось свободно прогуляться по рядам, ни на кого не оглядываясь!

Высокие желтые плоды с зелеными хвостами, как у петухов, первыми привлекли мое внимание.

— Пап… ну можно я пойду к вон тем фруктам? Я таких не видела…

— Зато ела, здесь они просто не очищенные, — ворчал он и, тяжело вздыхая, шел за мной.

— Пап, я хочу туда… — Я указывала на ряд, где продавались связанные в пучки разноцветные свечи.

— Зачем?! Свечей купить? — изумлялся отец, но шел за мной и к свечам, и к горшочкам с топленым маслом, и к мешкам с лекарственными травами.

— Пап, а где здесь рабов продают? — вдруг спросила я.

Папа остановился и изумленно спросил:

— Зачем тебе рабы?

— Выкупить, конечно! — возмутилась я недогадливостью родителя.

— Здесь их нет и быть не может, за торговлю рабами положена смертная казнь. И где ты вообще подобного наслушалась? — с подозрением поинтересовался папочка.

— В романе прочитала, где еще, — проворчала я, расстроенная тем, что никого спасти не получится, так как император-дракон запретил торговать рабами. А мне так хотелось спасти несчастных. Вчера как раз прочитала историю о двух влюбленных, ставших рабами, и я легла спать с надеждой, что смогу кому-то помочь.

Но, увы… рабов здесь не было.

Мы гуляли здесь второй час, но до ряда с куклами так и не добрались, я то и дело уводила отца в сторону интересного и все еще радовалась увиденному, хотя уже гораздо тише, чем сначала.

Папа вел себя так, словно я тащу его за собой по торчащим раскаленным гвоздям, но, пока мы не добрались до кукол,