Снова в школу (ЛП) - Эмма Чейз

Я поднимаю брови.

— Звучит грубовато.

Снупи запрыгивает на диван, вытягивает шею, выпрашивая внимание Тары.

Такой нуждающийся ублюдок.

— Прости, что не написала перед тем, как прийти. Ты занят?

Тара и раньше была симпатичной, но сейчас, в тридцать три года, она великолепна — заядлая теннисистка с длинными темными волосами и изящными изгибами.

— Нет. Я как раз собирался заказать китайскую кухню. Голодна?

Она расстегивает молнию на своей черной юбке и позволяет ей соскользнуть на пол, оставляя на ней чулки до бедер и блестящие черные туфли на каблуках.

— Позже. Сначала мне нужно вытрахать часть этого разочарования.

Тара — отличная девушка.

Я бросаю китайское меню, как будто оно горит.

— Ты пришла по адресу.

Она поднимается в спальню, оставляя за собой след из одежды, как потрясающая порноверсия хлебных крошек Гензеля и Гретель. Я начинаю следовать за ней, но останавливаюсь в коридоре, потому что Снупи лучший… но он также вуайерист.

Его глаза круглые и внимательные, когда я показываю на него.

— Оставайся здесь, приятель. И не подслушивай, я же говорил тебе — это чертовски странно.

~ ~ ~

Два часа спустя мы с гораздо менее расстроенной Тарой сидим за кухонной стойкой и едим отличную китайскую еду из контейнеров на вынос.

Тара вытирает губы салфеткой.

— Скоро окружная ярмарка.

Окружная ярмарка — это пиво, отличное барбекю, приличная живая музыка и аттракционы, ради которых стоит рисковать жизнью.

— Джошуа очень взволнован — каждый раз, когда мы проезжаем мимо вывески, он спрашивает меня, сколько еще дней осталось до ярмарки, — она берет кусок курицы на пару и подносит его к слюнявому рту Снупи. — Итак… Я хотела спросить, что ты думаешь о том, чтобы ты, я и Джошуа поехали вместе? — Она многозначительно смотрит на меня. — Мы втроем.

Я в замешательстве прищурился.

— Это…

— Я знаю, что это не то, о чем мы говорили, когда начали встречаться… мы не соглашались ни на что серьезное. Но… ты мне нравишься, Гарретт. Думаю, нам было бы хорошо вместе, — она пожимает плечами. — Я из тех, кто любит отношения, и, хотя мой брак рухнул и сожжен, я готова начать все сначала. Попробовать снова.

Мне нравится Тара — но даже если бы не нравилась, я бы не стал ее обманывать. В жизни человека наступает такой момент, когда он понимает, что честность — даже если это не то, что кто-то хочет услышать — это гораздо проще.

— Ты мне тоже нравишься. Но мне также нравится моя жизнь такой, какая она есть. Очень, — я жестом показываю в сторону соседней комнаты. — На прошлой неделе я купил стол для пинг-понга в столовую. Мне нравится, что мне не пришлось ни с кем это обсуждать, что мне не пришлось думать о чувствах других людей. Мне нравится, что единственное эмоциональное беспокойство, которое у меня есть, это вопрос о том, как, черт возьми, я собираюсь обойти защиту школы Северного Эссекса в этом сезоне.

— У тебя должны быть дети, Гарретт, — настаивает Тара. — Ты был бы замечательным отцом. Это грех, что у тебя нет детей.

— У меня есть дети. Тридцать из них, на шесть уроков в день и еще сорок, каждый день после школы во время футбольного сезона.

Заинтересованность — это ключ к подросткам, к тому, чтобы они слушали. Они должны чувствовать, что тебе не все равно. Что ты заботишься. Ты не можешь подделать это — они поймут.

Я не знаю, был бы я таким же хорошим учителем, как сейчас, если бы у меня были свои дети — хватило бы мне энергии, терпения. Это не единственная причина, почему я не женат и не имею детей, но это одна из них.

Как я уже сказал, не стоит сходить с победной полосы.

Тара отталкивается от стола и встает.

— Что ж. Тогда, похоже, мне нужен Матч. ком (сайт знакомств). И не думаю, что новый парень будет в восторге от того, что я держу на стороне кусочек горячего тренера.

Я аккуратно убираю прядь волос за ее ухо.

— Ага, не думаю, что это пройдет слишком хорошо.

— Это было весело, Гарретт, — она тянется вверх и целует меня в щеку. — Береги себя.

— Да, и ты тоже, Тара. Увидимся.

Еще раз улыбнувшись и кивнув головой, она берет свою сумочку, похлопывает Снупи на прощание и выходит за дверь.

Снупи смотрит, как она уходит, затем поворачивается ко мне — ждет.

Я наклоняю голову к стеклянным дверям, которые открывают вид на заходящее солнце, окрашивающее небо в розовые, серые и оранжевые цвета.

— Хочешь пойти полаять на гусей на озере?

Снупи навостряет уши и бросается к задней двери так быстро, как только могут его старые маленькие ножки.

Глава вторая

Кэлли

Оглядываясь назад, я должна была понять, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Лучшие вещи в жизни обычно — это стойкая помада, Диснейленд и вибраторы двойного действия.

— Ладно, давай заценим тебя, — говорит Шерил, сгибая колени так, что она оказывается на уровне моих глаз. При росте 5,7 (~ 174 см) я не совсем маленькая, но Шерил похожа на женщину-воина из Спарты, ростом более 6 футов (~ 183 см) с привлекательными темно-рыжими волосами и широким, часто смеющимся, всегда громким ртом.

Шерил работает в подсобном помещении, здесь, в театре "Фонтан". Когда мы обе были студентками Университета Сан-Диего, мы столкнулись друг с другом — в буквальном смысле слова — на территории кампуса, в результате чего бумаги в ее руках разлетелись, как листья в ветреный день. Нам потребовалось двадцать минут, чтобы поймать их все — и к тому времени, как мы это сделали, это было началом прекрасной дружбы.

Я открываю глаза так широко, что глазные яблоки могли бы выпасть, если бы не были прикреплены к голове.

— Макияж не испортился?

— Ты в порядке, — подтверждает Шерил.

Я оттягиваю губы и спрашиваю:

— Зубы?

— Чистые и блестящие, как у младенца.

Я откидываю голову назад.

— Нос?

Настоящие друзья проверяют, нет ли в пещере летучих мышей.

— Все чисто.

— Хорошо, — я стряхиваю руки и делаю глубокий вдох. — Я готова, — закрываю глаза и шепчу слова, которые на протяжении многих лет всегда помогали успокоить мои нервы. Слова, которые не принадлежат мне.

— Визуализируй победу. Увидь, как это произойдет, а затем сделай это. У тебя получится.

— Что это? — спрашивает Брюс.

Я открываю глаза на светловолосого, долговязого, безупречно одетого мужчину в сером твидовом пиджаке, брюках бежевого цвета и красном галстуке, стоящего за