Немного не в себе - Кара Уилсон

— Нет. А что, есть чего бояться? — бросила она, проходя мимо него с бесстрастным видом.

Он закрыл дверь. Легкий металлический щелчок прозвучал зловеще.

— Мало ли на что способен отвергнутый любовник-латиноамериканец, — заметил он по-прежнему насмешливо.

— Столько воды с тех пор утекло, Карлос, — отмахнулась Присцилла от скрытой угрозы и, пройдя в гостиную номера, направилась к большому окну, из которого открывался красивый вид на ночной город.

Но не переливающаяся огнями панорама привлекла молодую женщину. Ей крайне необходимо было установить дистанцию между собой и человеком, который всколыхнул воспоминания об их страстном романе и о том, как печально он закончился.

— Должна сказать, что ты выглядишь таким же энергичным и бодрым, как всегда. — Ей удалось вымучить дружелюбную улыбку. — Похоже, у тебя в жизни все идет хорошо.

— Могло быть лучше, — отозвался Карлос, наблюдая за ней с мрачным удовольствием, что только усилило ощущение опасности у гостьи.

— Полагаю, ты уже женат, — добавила она, пытаясь выстроить между ними своего рода этический барьер.

Белая рубашка на нем была полурасстегнута, обнажая клинышек широкой мускулистой груди с черными завитками волос, которые так хорошо были ей знакомы. И эти сильные руки… Присцилле нестерпима стала мысль, что его жена знает тело Карлоса так же хорошо, как она.

— Нет, случайно не женат.

От этих слов сердце Присциллы пронзило болью. Неужели она совершила ошибку? Жаркое смятение охватило ее. К счастью, она уже добралась до окна и смогла скрыть от Карлоса свое состояние, сделав вид, что просто загляделась на ночной город.

Наверняка он лжет! Карлос был обручен с наследницей семейства Арбэлоэс еще до их романа. Он и тогда лгал ей, заверяя, что она единственная в его жизни, хотя были две женщины, которые, безусловно, имели на него давние и основательные права.

Кто бы рискнул не посчитаться с мнением Элды Регины де Мелло? Как посмел он скрыть от Присциллы, что в жены ему предназначена юная прекрасная Марсия Арбэлоэс. Его молчание объяснило Присцилле, какое место она занимала в его жизни — иностранка для отдыха и развлечения.

Но тут же молодая женщина сурово напомнила себе, что он и не давал ей никаких обещаний.

— Полагаю, и ты не вышла замуж, если путешествуешь с братом.

Судя по звучанию голоса, Карлос приближался к ней.

— Я пришла по делу, — коротко ответила она, не желая быть втянутой в разговор о личном.

Все равно веры ему нет и не будет, что бы он ни сказал.

— Или дома ты оставила любовника, дожидающегося твоей благосклонности?

Фраза прозвучала как удар хлыста.

— У меня сейчас нет любовника, — небрежно бросила она, считая ниже своего достоинства даже взглянуть на Карлоса.

— Так вот почему ты отправилась сюда, не так ли?

Завуалированный намек достиг цели. Страстное желание развернуться и дать ему возможность испытать на себе жало ее языка чуть было не заставило Присциллу забыть, зачем она сюда пришла. Стиснув зубы, она сложила на груди руки и застыла, глядя на мириады огней внизу.

— Похоже на волшебную страну, правда? — как можно беззаботнее заметила Присцилла минуту спустя.

Действительно, город был расположен на высоте свыше двух тысяч пятисот метров над уровнем моря. То место, откуда она смотрела, находилось в нижней части Боготы, и отсюда огни города поднимались вверх по спирали так высоко, что казалось, они висят в небе. Не верилось, что там живут люди.

— Тебе действительно понадобится волшебник, чтобы выбраться отсюда, — съязвил Карлос, остановившийся прямо за ее спиной.

— Нет, нам понадобится автобус, — быстро сказала Присцилла, борясь с острым ощущением его близости.

— Комендантский час заканчивается в шесть утра.

Сердце ее затрепетало. Что он хотел этим сказать? Что они всю ночь будут вести переговоры?

— Мне не нравится, когда твои волосы стянуты в косу.

От этого замечания Присцилла растерялась еще больше. Мурашки побежали у нее по спине, когда он взял в руки ее косу. Она знала, что Карлос собирается сделать, но умом не принимала этого. Он не может по-прежнему любить ее волосы, не может по-прежнему желать ее! А может, это всего лишь жестокая игра в кошки-мышки?

Ей хотелось посмотреть ему в лицо, но было страшно. Что, если Карлос только и ждет, чтобы она обнаружила свои чувства. Гордость взыграла в ней. Только бы он не услышал биения ее сердца! Стой спокойно, стой спокойно, лихорадочно повторяла она про себя.

Карлос расплетал косу так, словно получал чувственное наслаждение от прикосновения к ее волосам. Невыносимо было притворяться спокойной.

— Что тебе нужно от меня, Карлос? — невольно вырвалось у нее.

— То же, что и прежде.

Оборона Присциллы разлетелась на кусочки под напором неудержимого желания снова быть с ним. Жалкие остатки здравого смысла тщетно взывали к ней, уверяя, что Карлос попросту забавляется, используя свою власть над ней. Но ей нужно было самой убедиться, разобраться…

Она резко обернулась к нему, руки взлетели в умоляющем жесте.

— Что ты хочешь этим сказать? — вскричала она, стремясь добиться правды.

Карлос продолжал удерживать прядь волос Присциллы, намотав ее на руку, темные глаза смотрели в упор.

— Хочу, чтобы этот день был моим, Присцилла. Или, точнее, ночь. Тебе нужен автобус. А мне нужно еще раз вкусить тебя.

До нее медленно доходило: еще раз вкусить… всего лишь раз… Плата за автобус.

— Простая сделка, не находишь? Всего лишь дай мне то, что два года назад дарила мне добровольно, желая получить от меня…

— Я ничего не получила тогда, — запротестовала Присцилла срывающимся голосом, содрогнувшись под тяжким грузом разбитых надежд.

Злые огоньки загорелись в его глазах.

— Разве я не дал тебе все, что ты стремилась получить от любовника-латиноамериканца? Нет? Так позволь мне постараться и не разочаровать тебя сегодня ночью. У нас впереди много времени. Обещаю тебе пир жаркой чувственности.

Пылко, грубо, безжалостно!

Самое ужасное, что только с ним ей довелось испытать экстаз, запредельное блаженство. Никто другой за прошедшие два года не доставлял Присцилле такого наслаждения. Одна только мысль о его прикосновениях вызвала у нее внутреннюю дрожь.

Но сейчас Карлос обращался с ней, как со шлюхой, — автобус был платой за ее тело.

Секс — это не любовь. Даже малейшего сходства между ними нет! Сердце Присциллы мучительно сжалось. А он тем временем, все крепче закручивая волосы вокруг ладони, притянул ее к себе. Второй рукой он поглаживал груди Присциллы, чувствуя, как твердеют соски. Глаза его загорелись торжеством — он понял, что это по-прежнему доставляет ей удовольствие.