Ее любили все - Валерия Вербинина

– Должен сказать, – внезапно проговорил гость, – что я отлично вас понимаю.

– В самом деле?

– Да. Если бы я добрался до того, кто убил Евгению… Я поступил бы точно так же.

«Да брось ты, – вяло подумал Толя. – Знаем мы вас, господ в дорогих костюмчиках и фирменных дубленках. Знаем, как вы не любите мараться. – Но тут увидел глаза своего собеседника, и у него пропала охота даже мысленно острить на этот счет. – Елки-палки… Так он что, не шутит? Ну и ну…»

– Так вы согласны продолжать расследование? – спросил клиент.

– Я не официальное лицо, – сердито повторил Толя. – Дело надо открывать заново, и тут я не смогу вам помочь. Надо делать эксгумацию, и тут я опять не смогу помочь. Надо опрашивать всех друзей и знакомых, а со дня убийства прошел почти год. Все будут путаться в показаниях, кое-кто врать, и все слова надо будет проверять и перепроверять. Одним словом…

Он заметил, что клиент не слушает его, и умолк.

– Эксгумация не нужна, – наконец тихо проговорил гость, глядя куда-то за окно. – Евгению похоронили, и пусть она покоится с миром. Я не хочу ее тревожить. Кроме того, мы и так знаем, что ее убили, и эксгумация ничего нового не даст.

– Вы так думаете? – спросил Толя. – А что, если ассистентка по каким-то причинам решила свести счеты с профессором и наврала мне с три короба? Что, если мы переоценили ее профессионализм? Что, если ее выводы ни гроша не стоят? Если она истеричка, польстилась на деньги и сказала то, что я хотел услышать? Если она просто дура, наконец?

– Она произвела на вас такое впечатление? – прищурился клиент.

– Нет, но я видел ее всего несколько часов, понимаете? Кто знает, что на самом деле у нее внутри!

– А какое впечатление она на вас произвела?

Толик немного подумал.

– Неглупа, – с некоторым даже сожалением признался он. – Немного резковата, не пользуется косметикой, черное для нее черное, а белое – белое. Примерно так.

– Она вам объяснила, почему решила сказать правду о профессоре?

– Ну, она вообще не очень хотела со мной идти на контакт, – буркнул Толя. – Все у нее не было времени, она не разговаривает с незнакомыми людьми, я не официальное лицо, и прочее в том же духе. Но потом ее прорвало, да так, что она не могла остановиться. По-моему, ее особенно обидело то, что профессор Свечников назвал ее выводы смехотворными. Но вообще она заявила, что рада хоть кому-то сказать правду.

– Угу, – кивнул гость. – Правду говорить легко и приятно… особенно за деньги. – Он дернул углом рта. – Мне нужна запись вашего разговора, та часть, где она оперирует медицинскими терминами. У меня есть знакомые врачи, очень хорошие, и я проверю, не дурачила ли она нас. Хотя лично я думаю, что вряд ли.

– Хорошо, – сказал Толя. – Что-нибудь еще?

Клиент пристально посмотрел на него.

– Прежде чем я продолжу, я хотел бы знать, отказываетесь вы от дела или нет.

– Я не говорил, что отказываюсь, но мои полномочия…

– Чихать я хотел на полномочия. От меня вы уже получили карт-бланш, что еще надо? Если деньги, то это не проблема.

Толя вздохнул:

– Послушайте, как вы себе это представляете? Что я приду к подозреваемым с бумажкой частного сыщика, которая ничего ровным счетом не дает, и они будут мило со мной откровенничать? Да они просто пошлют меня… куда подальше. К тому же, по вашим словам, в смерти Евгении были заинтересованы не один человек, не два, а куда больше. И вообще, учитывая обстоятельства гибели…

– Нет, – очень тихо проговорил гость, – вы не придете к ним с бумажкой частного сыщика. Все будет совершенно иначе. Вы увидите их всех в непринужденной домашней обстановке, походите, понаблюдаете, сделаете свои выводы, а дальше мы решим, что делать. Как вы вообще расследовали убийства, когда работали в милиции?

– Да обыкновенно, – пожал плечами Толя. – Круг подозреваемых, их мотивы, установление алиби, проверка алиби – этот момент особенно важен. Улики, следы, отпечатки пальцев, показания свидетелей…

– Улик нет, свидетелей тоже. Да и на отпечатки пальцев рассчитывать не приходится… значит, будем плясать от круга подозреваемых и их алиби. Ограбление исключено, как я уже говорил, то есть это был кто-то из своих. – Клиент немного поколебался, но все-таки спросил: – Скажите, а какие убийства труднее всего расследовать?

Толя скривился.

– Такие, где вообще ничего нет, – с отвращением признался он. – Кроме трупа. Ни улик, ни свидетелей, ни мотивов. Из серии – шел человек мимо, стукнуло ему в голову, он лишил человека жизни. И еще серийные, чтоб им пропасть.

– Как же их раскрывают? – с любопытством спросил гость.

– Вы не поверите, – хмыкнул Толя, – свет не без добрых людей. Иногда анонимные звонки очень выручают… хотя проверять их – та еще мука. Я же вам говорю, с серийными убийствами работать очень тяжело.

– Нет, – покачал головой клиент, – к нам это не относится. Убийство, которое я прошу вас расследовать, – это обдуманное, хладнокровное преступление, которое совершил кто-то из тех, кого Евгения не боялась.

– С чего вы взяли?

– Если ее ударили сзади, значит, она стояла к нападавшему спиной. Все просто. Значит, не боялась.

Логично, подумал Толя. Вполне логично. По правде говоря, странный клиент нравился ему все больше и больше. Но сначала надо кое-что уточнить.

– Вы что-то говорили про домашнюю обстановку. Это как понимать?

– Просто, – ответил клиент. – Валентин Адрианов собирает в каравелле – ну, на той самой даче – гостей, чтобы зачитать новое завещание. Ему уже под семьдесят, и он не молодеет, а завещать ему есть что, так что все окружение должно присутствовать. Вот туда мы с вами и наведаемся.

Толя мрачно покосился на него:

– Допустим, я буду там, и что именно это нам даст? Ну, увижу я их лица, услышу неизбежные разговоры о деньгах, даче и московской квартире в центре города.

– Двести квадратных метров, – значительно напомнил гость. – Несколько миллионов долларов… и это лишь по предварительной оценке.

– Помню, – буркнул Толя. – По старому завещанию квартира должна была отойти второй жене, как раз Евгении… И это, по вашим словам, кое-кого очень сильно возмутило. – Он вздохнул. – Я не спорю, несколько миллионов – именно та сумма, за которую в любой стране убьют не задумываясь, но вряд ли убийца в частной беседе признается мне, что именно он сделал это. Я вам уже говорил, что нужно заново открывать дело и проводить оперативно-розыскные мероприятия, то есть официально вызывать свидетелей, чтобы не могли отвертеться, и допрашивать, допрашивать, допрашивать. Именно по поводу убийства Евгении, а не по поводу завещания или чего-то еще. Вы понимаете меня? Все разговоры, которые будут вестись на этой встрече, для нашего с вами дела… ну, я почти уверен – совершенно бесполезны.