Слабая, сильная, твоя… - Яна Розова

Пятое число на отрывном календаре пряталось всего за двумя листочками, и покоя в моей душе все не было. В моей душе был Мир. К тому же он не звонил.

Однако вечером четвертого октября, ровно в двадцать два тридцать, раздался телефонный звонок. Я вылетела в коридор к телефону, схватила трубку, поднесла ее к уху, хотела сказать «Алло!» и не смогла. Сердце забилось так сильно, что не дало легким выполнить свою работу. У меня просто не было воздуха, чтобы сказать одно слово.

— Лена? Это Мир.

— Да, — еле слышно выдохнула я.

— Ты? Ничего не слышно. Говори громче.

— Да, — повторила я, не увеличив громкость ни на йоту.

— Завтра я приеду. В восемь буду в городе. У меня будет три дня. Если найдешь, где мы встретимся, позвони в гостиницу «Европа» и оставь сообщение…

— Уже нашла! — перебила я его неожиданно громко. — Есть! Записывай адрес…

Мне хотелось сказать, что я люблю его, что я истосковалась по нему, что счастлива, что жду завтрашнего дня, но не сказала ничего — Мир не поощрял мои излияния. Да и вокруг полно любопытных ушей. Мои мама и бабушка контролировали каждый мой шаг с самого рождения и до того момента, как я влюбилась в Мира.

Кстати, у меня нет ни дедушки, ни папы. Дедушка погиб на войне, и бабушка растила маму, храня не нужную ему верность. Мама выросла и вышла замуж, родила меня, но папа вскоре встретил совершенно потрясающую женщину. Она была артисткой, красавицей и увезла его в столицу. Однажды он сделал попытку вернуться, но мама, под влиянием бабушки, велела ему убираться. Долго после этого мама ходила сама не своя, видимо, сожалея о сделанном, но бабуля проводила ежедневные политинформации на тему: «Как тебе не повезло с мужем и как хорошо, что ты от него избавилась!» В конце концов моя бедная мама смирилась. Вот только счастлива ли она? Я хотела быть счастливой хотя бы недолго.

Но как же все чудесно получается! Элле я сообщила, что поживу у нее недельку — отдохну от родственников. Подруга сказала, что я нравлюсь ей все больше, что такой раскованной она меня еще не видела и это то самое, чего мне не хватало.

— Ты даже похорошела! — радостно сообщила она, гордясь собой как устроительницей моего счастья.

Как же, похорошела! Утром пятого я смотрела на себя в зеркало и думала: вот если бы у меня была фигура Эллы, Мир захотел бы встретиться еще, а потом еще. Он разлюбил бы эту дуру Альбину и женился бы на мне. И я была бы счастлива. Ну почему, почему это невозможно?

На Голгофу я пришла заранее. Надо было все подготовить. Квартира была жутко запущена. Часа три я отмывала кухню, ванную, туалет. Еще столько же ушло на комнаты. Потом я приготовила ужин: нарезала колбаски и сыра, соорудила греческий салат, запихнула в духовку курочку. У меня был заготовлен чудесный кофе в зернах, так как я знала, что Мир пьет только такой, и бутылка коньяка из дорогих. Для себя я запасла водку с апельсиновым соком и, чтобы проверить правильность выбора, налила себе полный стакан. Чтобы перестать трястись. Потом я набрала теплую ванну и залезла в нее, не забыв и дополнительную порцию коктейля.

Надо признаться, через двадцать глотков я поняла, что надралась в стельку. Это было забавно.

Неожиданно в дверь позвонили. Протрезвев и похолодев от ужаса, бесконечно долго я выбиралась из ванны, искала в сумке халат, натягивала его, сначала наизнанку, потом вверх ногами… За дверью послышался хихикающий голос:

— Ты что, не одна?

Я расслабилась, это была Элла.

— Привет! Пришла тебя проведать! Ой, на кого ты похожа! Дай, я хоть причешу тебя. — Она щебетала, летая по комнатам, заглядывая в духовку, поправляя цветы на накрытом к вечеру журнальном столике. — Ай умница! Ай молодец! А наденешь что? Вот это? Класс! Ты нашла постельное белье? Ты свое принесла! А чем это пахнет? Это ароматические свечи! Где купила?

Не давая мне и слова вставить, Элла включила фен, достала какие-то хитрые расчески, лак для волос, плойки, что-то еще и принялась таскать меня за волосы. Когда она закончила, мы немного выпили за успех мероприятия, и подруга, передав привет двоюродному брату, ушла, а я решила пойти прилечь ненадолго.

Видимо, я заснула, потому что, открыв глаза, увидела Мира. Он сидел в ногах кровати и веселился, глядя, какая я красивая лежу перед ним. Вот же дура! В старом халате, без макияжа, белье и платье лежат рядом на стуле. А он сидит, улыбается!

— Как вы сюда вошли? — Мой голос звучал хрипло. Да и самочувствие после выпитого было ужасным: голова болела, в глаза будто насыпали песку.

— Через дверь. Ты забыла ее запереть.

— Подождите десять минут, я приведу себя в порядок, и мы поужинаем.

— Ага, и выпьем. Ты уже, похоже, набралась.

— Не ваше дело! Сейчас я встану… — Я приподнялась на локте, но Мир опередил меня. Он опустился на колени перед кроватью и взял теплой рукой мою холодную лапку.

— Нет, лежи. — Его голос звучал как-то особенно. Чуть ниже и мягче. Я посмотрела на него и ужаснулась: Мир решил взять дело в свои руки. Он стал целовать мне запястье. Я была совсем не готова к такому повороту дел. Воображение рисовало мне сначала долгий ужин и располагающую беседу, а уже потом постель, да и то в тумане. Страх просто парализовал меня. Что делать? Как вести себя? Я так долго этого добивалась, так хотела, не спала ночи, мечтала, а сейчас просто заору и убегу! Нет, только не теперь, не сейчас…

— Давай потом! Пожалуйста! Я просто не готова! — взмолилась я, пытаясь освободить руку.

— Ты любишь меня?

— Да!

— Ты хочешь меня?

— Да…

— Тогда в чем дело? — Мир говорил тихо, с такими чарующими интонациями, что у меня закружилась голова. — Не бойся, я все знаю. Ты так чудесно пахнешь: молодой женщиной и чистой кожей… У тебя такие тонкие руки…

К его нежности я была совсем не готова. К иронии, насмешке, колкости я подготовилась, а вот к нежности — нет. Меня стало мутить. Я нервничала, и чем дальше, тем больше. В мечтах представлялось, что будет как в книгах: земля ушла из-под ног, все поплыло и задвигалось в едином ритме, приближая миг наивысшего наслаждения. На практике оказалось иначе. Я ощущала его губы, происходящее было абсолютно реально. Мне просто было стыдно.

Когда он добрался до груди, стало ясно, что удовольствия я не получу никакого. Хотелось избежать поцелуев, отстраниться, оторваться. Но сделать это уже было невозможно, просто нельзя оттолкнуть Мира — и все. Тогда я стала осторожно гладить его волосы. Сначала робко, потом ласково. Как я мечтала прикоснуться к этим жестким черным прядям! Может, больше и не удастся… Он почувствует мою холодность и уйдет к жене, которая уж точно знает, как доставить удовольствие мужчине. Эта мысль меня немного разозлила, и я сжала пальцы. Он обиженно замычал, однако от моего соска не оторвался, а даже прикусил его немного. Этого хватило, чтобы я почувствовала легкое возбуждение, будто электрический разряд побежал вниз по животу. Мир уловил этот разряд и стал действовать решительнее. Его руки стали потихоньку спускаться ниже, к бедрам, гладить их, настойчиво стремясь в святая святых. Стало ясно, что надо немного расслабиться и пустить эти горячие пальцы туда, куда они хотят, но это было выше моих сил.